Беседую с Шустовым в одной из комнат, где обыск закончен. На столе пачки денег.
— Петр Саввич! Откуда у вас такая крупная сумма денег?
— В армию меня по состоянию здоровья не призвали. В годы войны выделывал меха, шил костюмы и платья, обувь. Продавал на рынке. А ведь вы знаете, какие цены были в войну. При денежной реформе в 1947 году мне удалось с помощью друзей значительную сумму денег обменять на новые. Кроме того, перед реформой я купил много дефицитных промтоваров и золотых изделий, которые затем продал.
— Почему же вы деньги прятали?
— Ну, это мое дело, где хранить свои деньги.
— А вот ваша бывшая супруга Лидия Титовна утверждает, что вы научили ее скупать облигации и сами неоднократно передавали ей пачки облигаций на крупные суммы.
— Пусть она не лжет и не клевещет на меня. Я знал, что Лидия изредка скупает облигации, предупреждал ее о последствиях и уголовной ответственности за эти действия, обещал помочь ей сделать хороший подарок дочери после окончания института.
Продолжили обыск. В различных закутках дома нашли еще крупную сумму денег. Но облигаций нет. Решили осмотреть надворные постройки. Развалили поленницу дров, обнаружили пять тетрадей с записью номеров облигаций разных займов.
Снова вопрос к Шустову:
— Где облигации?
— Этим делом не занимаюсь, ничего не знаю.
Внимание участника обыска старшего лейтенанта Семеновского привлекло поведение жены Шустова. В ответ на нашу просьбу укоротить цепь злобной овчарки, она закрыла ее в будке. Предложили закрыть собаку в сарае. Отвечает:
— Она и так никого из вас не тронет. Не буду убирать. Если надо — сделайте это сами.
— Что, собаки вам не жалко? Ведь мы вынуждены будем ее пристрелить.
— Стреляйте. Ответите за это!
Просьбу нашу выполнил Миша, 14-летний сын Шустова. Будку осмотрели, сдвинута в другое место. Грунт под будкой мягкий, податливый. На метровой глубине обнаруживаем 8 бидонов из-под мороженого, а в них — облигации. Их очень много. Пришлось для описи вызывать женщин, работающих в управлении милиции, и студенток финансово-кредитного техникума. Писали двое суток.
Что интересно: ни жена, ни дети Шустова не знали о его грязных делах, держал он их в «черном теле».
Лидию и Петра Шустовых арестовали. Судили.
Так закончилось это дело.