— Как?
— Сколько Виталию Васильевичу лет было? — тоном экзаменатора спросила Тандетникова.
— За пятьдесят, — ответил Шатохин.
— А его подружке?
— Девятнадцать.
— У нас дочери двадцать семь... Кроме погибшей Вики, у Виталия Васильевича были и другие. Такие же молоденькие. При его внешности — дорогое для него удовольствие. Мотели, бордели, подарки. Получай он в десять крат больше — все бы не хватило. Матушкины щедрые дары питали «молодую» любовь.
— У него состоятельная мать?
— Наверно, если могла давать сыну. Ничего о ее доходах не знаю. С первых дней знакомства с Виталием сторонилась ее. Ни ее, ни от нее мне ничего не нужно было. Она кичилась своим происхождением.
— То есть?
— Не из простых. Отец с размахом занимался фрахтом судов на Черном море. До революции. Потом все рухнуло. Было, может, припрятано что-то от того времени. Не интересовалась. Это их с сыном тайна.
— Дадите мне адрес Елены Викентьевны, телефон, если есть? — попросил Шатохин.
— Телефон? — раздельно, по слогам проговорила хозяйка. — Вы серьезно?
— Вполне. А что?
— У нее ни адреса, ни тем более телефона.
— Как?
— Вышла на пенсию и удалилась от мира, поселилась в немыслимой глуши. Вместо Елены Викентьевны появилась Великонида.
— Великонида? — Шатохин кашлянул в кулак, чтобы не выдать волнения.
— Да. Старуха с причудами. Все у нее не просто. Из Москвы — на самый край света, в таежный тупик...
Тандетникова о свекрови говорила едко, зло и охотно. Можно было расспрашивать еще и еще. Но довольно. Пришел получить дополнительные сведения, касающиеся автомобильной катастрофы. Шатохин перевел разговор на это.
9.
Две новости ждали Шатохина в Твери. На лике Софии-Премудрости криминалисты обнаружили отпечатки пальцев. Они совпадали с теми, что оставлены на пустой консервной банке и на расколотой пополам деревянной чашке. Один и тот же человек — не Игорь Кортунов, не Петр Зимаев — прикасался ко всем трем предметам. По-прежнему оставалось загадкой — кто? Ни в коем случае не Лоскутов. Учитель рисования с начала отпуска поселился и безвыездно по сей день живет в двадцати километрах от Коломны, в дачном местечке на речке Северке помогает строить дом приятелю-москвичу. Это абсолютно точно, в перепроверке не нуждается.
Еще недавно такая стройная цепочка выстраивалась! Едва не каждое звено в ней высвечено. Фотоиндивидуал и гравер — друзья: родители Зимаева давным-давно в разводе, и он с детства попеременно жил то у матери в Коломне, то у отца в Вышнем Волочке. Зимаев в свою очередь связан с учителем рисования, а тот — судить по публикациям — тонкий знаток старообрядчества, иконописи, пути в глухие таежные скиты для него не заповедны, бывал не однажды.