– Знаете, не привыкли в людей стрелять…
В некоторых местах фронтовики оборонялись ручными гранатами. Исправных пулеметов у них, к счастью, не было. Иначе не избежать бы нам больших потерь. О том, что нам в тыл наступали цепи со стороны Чевельчи, большинство узнало только после боя. До атаки дело не дошло. Должно быть, услыша артиллерийский огонь, чевельчанские повстанцы не решились подойти ближе. Все же, по соглашению с германцами, решено было в Денисовке не ночевать. В случае ночной атаки, имея в тылу речку, отряд мог бы попасть в тяжелое положение. Конечно, нас бы не разбили, но ни Куриню, ни немцам не хотелось зря рисковать людьми. Мы отошли за Оржицу и, если память не обманывает, расположились на ночлег в селе Савенцах. Мне перед сном пришлось еще раз подробно рассказать свою авантюру. Общее мнение было таково, что из подобной истории можно выйти целым не больше, чем раз в жизни. Я думаю, на площади меня спасло как раз то, что повстанцы стреляли со всех сторон. Они боялись перебить друг друга и метили в голову. Понятно, я многим обязан и офицеру пулеметчику, он сразу сообразил, в чем дело, и рискнул открыть огонь. Вот некоторые добровольцы, хотевшие мне помочь, те едва не убили в самую последнюю минуту. Начали стрелять по преследователям из винтовок, забыв, что пули своих от чужих не отличают. К счастью, моих отца и матери уже не было в Лубнах – в город кто-то успел передать по телефону, что я убит, и только на следующий день меня по телефону же восстановили в правах живых.
Утром 19 мая генерал Литовцев приказал мне проводить на земскую телефонную станцию лейтенанта X., который должен был доложить о вчерашнем бое, германскому коменданту Лубен, а затем пройти в больницу и узнать, как здоровье раненного накануне козака. Во время телефонного разговора я оставался в соседней комнате, чтобы не мешать. Впрочем, дверь была открыта, и я все слышал. Лейтенант говорил о том, что молодые козаки прекрасно выдержали боевой экзамен.
– Ja… Ja… glänzend… замечательная молодежь… да, да… ожесточенно сопротивлялись… Strassenkampf… Kampf auf zwei Fronten… Handgranaten… glänzend… нет, офицер спасся, он здесь… только лошадь досталась повстанцам…
В больнице я узнал печальную новость. Раненый хуторянин ночью скончался от перитонита. Нельзя было ничего сделать. Кишки изорваны. Мальчик сильно мучился перед смертью.
Сказал фельдшеру, что за телом пришлем. Вернулся, когда отряд уже был готов к выступлению. Генерал Литовцев, несколько наших офицеров и германцы сидели в головных уборах.