В чём, в нашем плане, мы не ошиблись, так это в том, что в третьей фазе нежить будет вручную долбить камень, чтобы пробиться к нам на подземные этажи. Правда не в одном каком-то месте, а сразу везде.
Сейсмодатчики, установленные на этаже упрямо свидетельствовали, что вибрация идёт буквально повсюду. Соответственно дальнейший план по отсеканию их мобильным заслоном и расстреливанию через бойницы, отпадал. Поэтому мы третий день, слушая всё усиливающийся над головами стук, никак не могли решить, что же делать.
- Сколько им осталось? - устало поинтересовался я у коменданта, совершенно не выспавшись в эту ночь.
Тяжёлые думы не давали уснуть, и я то и дело подскакивал, бродя по покоям командующего, не в силах спокойно лежать.
- Порядка десяти метров камня, - ответил тот незамедлительно.
- А сколько они прошли за вчерашние сутки?
- Четыре с небольшим.
Я вздохнул:
- Получается, у нас есть два с половиной дня, до момента как они прорвутся сюда?
- Три, - поправил меня призрак, - стенки коридоров и внутренних помещений созданы из высокопрочных сплавов, их не так легко разрушить, даже магией. Думаю, ещё полдня это нам даст.
- А если мы перейдём на уровень ниже, а этот этаж уничтожим?
Но комендант только покачал головой:
- Ниже только складские уровни и в самом низу энергетическая установка питающая командный пункт. Там нет пульта управления, всё управляется отсюда. Уничтожив штабной этаж, мы станем полностью глухи и слепы, без возможности вести хоть какие-то наблюдения. Вернее, - поправился призрак, - вы станете. Личностные матрицы - моя, и все остальные, хранятся тоже здесь, поэтому подрыв приведёт и к нашему уничтожению.
- Хреново, - пробормотал я и, запустив в подросшие волосы пятерню, сжав их, несколько раз крепко дёрнул, проклиная самого себя за тугодумство.
Время уходило, а выхода из ситуации, кроме нашей геройской и совершенно бесполезной гибели, я не видел.
Тут створки на входе в зал совещаний разъехались и на пороге показалась Ниике.
- Спаси Арнила, он не должен тут погибнуть, ему уготована великая судьба, я чувствую, - произнесла она, с болью в глазах смотря на меня.
Все эти три дня, я не видел жену, с той самой размолвки, слишком велика была её обида на меня. Но страх за сына заставил её пересилить себя и вот теперь, явившись ко мне, она просила его спасти.