– Тебе кажется или ты уверена?
Корделия сделала вид, что задумалась, а потом снова его поцеловала, на сей раз более пылко.
– Мне кажется, что я уверена.
Витя взял ее за руку и помолчал.
– А мне казалось, тебе больше нравится мой брат.
– Ну, вы с ним очень похожи.
– Не настолько, – возразил Витя, опустив взгляд на подлокотники инвалидной коляски.
– Да плевать я на это хотела, – сообщила она с обезоруживающим очарованием.
– Сейчас да, а завтра… – откликнулся он, грустно улыбнувшись.
– У тебя улыбка красивее, чем у него.
– Я никогда не улыбаюсь, в отличие от него.
– Вот именно – то, что видишь редко, ценишь намного больше.
Корделия собиралась было снова поцеловать Витю, но тут его телефон зазвонил. Он лихорадочно ответил и испустил стон облегчения.
– Ластивка! Где ты была? Ты заставила меня поволняться…
– Поволноваться, – пробормотала Корделия, побежденная обстоятельствами и раздосадованная тем, что Витя отвернулся от нее и полностью погрузился в разговор.
Вечер седьмой, Эдирне
С таким скромным балансом Майя успела только продиктовать Виталику номер телефона бара, с которого она звонила, как посоветовал ей продавец лавки, где она купила карточку. Старый настенный телефон с голубым козырьком, вероятно, был изготовлен в те времена, когда можно было спокойно звонить друг другу, не боясь, что звонок отследят. Но Майин друг, считавший, что осторожность излишней не бывает, опасался, что турецкая разведка прослушивает все телефонные линии в городах и деревнях, где она могла укрыться.
– Положи трубку, я свяжусь с напарником, а потом тебе перезвоню, – сказал он уверенным и одновременно успокаивающим тоном.
Майя принялась ждать, не отходя от аппарата. Виталик не уточнил, когда именно он перезвонит, и она была полна решимости не давать никому занять линию. Бармен, протиравший бокалы, чтобы убить время, – за стойкой был только один человек – изредка поглядывал на нее, но в его взгляде сквозило скорее вожделение, чем подозрительность, что Майя сейчас воспринимала как хороший знак. Клиент за стойкой что-то набирал на смартфоне старой модели, красная цена которому была евро шестьдесят. Майя была на грани того, чтобы предложить ему обменять телефон на «ролекс» – вернее, на удачную подделку, купленную в Милане пару лет назад. Но только она решилась заговорить с ним, как телефон-автомат задребезжал. Она схватила трубку.
– Помнишь нашу подругу-журналистку?
Майя промычала в знак согласия, не понимая, к чему Виталик клонит.
– Она будет молиться за тебя ровно через три часа, одевшись в синее. Сообщи мне, когда служба закончится.