Если согласиться с современной теорией, изложенной выше, грехопадение действительно было величайшим падением, потому что это было первое действие, которое в качестве мотива имело одну только скуку. Прогресс начался от скуки, и, небесам известно, иногда становится похоже, что от нее он может и закончиться. Неудивительно: из всех ложных утверждений самым ложным мне видится то, согласно которому человечество должно находить счастье в самом процессе движения к цели, а не в цели как таковой, ибо последняя сплошь и рядом представляет собой беспросветную глупость. Только дети и немногие по-настоящему счастливые люди могут спокойно переходить от того, что они очень любят, к тому, что они полюбили еще больше. Но если существует что-либо, действительно нашептанное дьяволом, то это человеческая ненависть к прекрасному, когда оно уже достигнуто и сделалось привычным, – во имя новизны, еще не достигнутой или вовсе недостижимой, но притягательной. Судя по всему, древо познания оказалось способно наскучить Адаму ничуть не меньше, чем райский сад.
С некоторых пор стало очевидно, что эта «тень злосчастья» (которую один поэт-агностик назвал «та скверна, что подточит мир») накрывает всю цивилизацию, как будто пребывающую в полной силе и славе, – и я, наверно, причиню боль многим, сказав: именно так может проявляться первородный грех, который все-таки существует, как ни старайся числить его по ведомству исторических легенд. Однако сейчас мне хотелось бы сказать несколько слов о том, чего не найдешь и в исторических легендах. О поистине великой, героической истории несостоявшейся свадьбы, медового месяца, которого никогда не было – и обстоятельства которого я именно по этой причине стремился изучить как можно более тщательно. Очень примечательный факт: мы с полным основанием признаем, что счастливая любовь, несомненно, является естественной для человечества, потому она ему и дарована, – но не можем указать исторический пример счастливого брака и великой любви между знаменитыми историческими личностями, даже теми, кто явно были этого достойны. Между тем брак великого мужчины и великой женщины, согретый счастьем великой любви и не омраченный никакими сторонними обстоятельствами, мог бы стать чем-то грандиозным – и привести к событиям, соизмеримым с последствиями самого первого брака, заключенного еще в Эдеме.
Любой, кто после этих слов обвинит меня в пессимизме, обращенном на брак и любовь простых людей, будет неправ. Я имею в виду нечто полностью противоположное. Миллионы людей были счастливы в любви и браке, достигнув обычного человеческого счастья, но такой брак всегда заставляет помнить о первородном грехе, ибо обыденная жизнь невозможна без смирения, прощения и принятия очень многих вещей такими, какие они есть, поскольку исправить их не дано. Однако нет и не было ни единого Великого Примера, идеального брака, который на века остался бы скрижалях истории как славный памятник. То есть памятников-то много, но все они, часто и в самом деле высеченные из чистого мрамора, привезенного с недоступной вершины высочайшей горы, неизбежно ослаблены трещинами, рассекшими мраморную глыбу еще до того, как из нее начали вытесывать монумент.