Но, несмотря на это, у края скамьи стоял маленький круглый столик, какие обычно бывают в ресторанах, с небольшой бутылкой шабли и тарелкой с изюмом и миндалем. За столом на скамье расположился темноволосый юноша с непокрытой головой. Он удивительным образом почти не шевелился, пристально вглядываясь в морской простор; с расстояния в четыре ярда молодой человек напоминал восковую фигуру. Впрочем, когда друзья приблизились еще на ярд, юноша подскочил, словно чертик из табакерки, и почтительно, но без подобострастия, промолвил:
– Джентльмены, не желаете ли зайти? Сейчас весь персонал взял выходной, однако я могу приготовить вам что-либо, не требующее особого мастерства.
– Буду признателен, – сказал Фламбо. – Так вы – хозяин заведения?
– Верно, – ответил брюнет, понемногу возвращаясь к прежнему бесстрастному состоянию. – Понимаете ли, все мои официанты – итальянцы. Я решил оказать им любезность и разрешил поглазеть на то, как их соотечественник победит чернокожего. Разумеется, если у него хватит сил. Вы ведь знаете, что после кучи проволочек сегодня состоится широко разрекламированный бой между Мальволи и Грязным Нэдом?
– Боюсь, мы слишком торопимся и не сможем по достоинству оценить ваше гостеприимство, – сказал отец Браун, – однако моему другу наверняка придется по вкусу стакан хереса: во-первых, чтобы уберечься от простуды, а во-вторых, он будет рад выпить за успех чемпиона-католика.
Фламбо не слишком понимал, как люди могут пить херес, но возражать не стал и выразил сердечную благодарность.
– Херес? Да, разумеется, – кивнул хозяин, разворачиваясь в сторону своего заведения. – Простите, это займет несколько минут. Как я уже заметил, официанты взяли отгул…
Он сделал пару шагов к отелю, из темных окон которого, забранных ставнями, не пробивалось ни лучика света.
– Не стоит утруждаться… – начал было Фламбо.
Однако владелец отеля пустился в уговоры:
– Послушайте, у меня есть ключи, и я вполне могу отыскать путь во тьме.
– Я не имел в виду… – вмешался отец Браун, тут же прерванный зычным мужским голосом, донесшимся из коридоров обезлюдевшего отеля.
Голос громко, но неразборчиво проревел какое-то иностранное имя, и хозяин гостиницы сорвался с места куда быстрей, чем когда шел за хересом для Фламбо.
Все случившееся неопровержимо свидетельствовало о том, что владелец отеля говорил только правду и ничего, кроме правды. Однако и Фламбо, и отец Браун впоследствии частенько упоминали, что ни разу во время других совместных приключений, зачастую весьма опасных, кровь не леденела у них в жилах так сильно, как в тот миг, когда они услышали ужасный голос, внезапно донесшийся из темного пустого отеля, голос, который мог бы принадлежать великану-людоеду.