Отец Браун глазел на леди, думая о том, как приятно контрастируют с ее внешностью и поведением внешность и поведение его племянницы. Тем не менее по какой-то причине он не отводил взгляда, пока не пришел к выводу, что чья угодно внешность будет приятно контрастировать с внешностью этой дамы. Так что, обернувшись на звук своего имени и увидев другое, знакомое лицо, он испытал некоторое облегчение, хоть и слегка вздрогнул, будто разбуженный.
Перед ним возникло хитрое, но вполне дружелюбное лицо юриста по имени Гренби, на месте седых кудрей которого могли быть завитки парика, так мало они сочетались с его моложавой живостью. Он был из тех людей в Сити, которые не сидят сиднем в офисе, а носятся туда-сюда с резвостью школьников. В модной картинной галерее так носиться не принято, однако весь его вид показывал, что он хотел бы нарушить это правило и с беспокойством оглядывался, ища знакомых.
– Вот уж не знал, – с улыбкой сказал отец Браун, – что вы благосклонны к новому искусству.
– Вот уж не знал, что к нему благосклонны вы, – парировал его собеседник. – Я пришел, чтобы поймать кое-кого.
– Надеюсь, охота будет успешной, – отозвался священник. – Я здесь с похожей целью.
– Он сказал, что остановится здесь по дороге на континент, – фыркнул адвокат, – и попросил меня встретиться с ним в этом безумном месте. – Он ненадолго задумался, а потом резко спросил: – Слушайте, я знаю, что вы умеете хранить секреты. Вам знаком сэр Джон Масгрейв?
– Нет, – ответил священник, – но я не могу представить, что в нем может быть таинственного, хоть и говорят, что он в прямом смысле спрятался в замке. Это не о нем рассказывают всякие небылицы? Дескать, старик живет в башне, где на воротах решетка, а за ней – разводной мост, и категорически отказывается выходить в реальный мир из своего средневековья? Он ваш клиент?
– Нет, – бросил Гренби, – к нам пришел его сын, капитан Масгрейв. Но старик имеет немалое отношение к делу, а я его совсем не знаю, в этом и суть. Послушайте, дело, как я уже сказал, конфиденциальное, но я могу довериться вам.
Он понизил голос и увлек приятеля в относительно безлюдную боковую галерею, где были представлены изображения различных предметов.
– Юный Масгрейв, – сказал он, – хочет получить у нас крупную сумму денег под post obit[41] его старого отца, живущего в Нортумберленде. Старику уже далеко за семьдесят, так что он определенно obit рано или поздно; но как обстоят дела с post, так сказать? Что станется с его деньгами, замками, всеми этими решетками и прочим добром? Это очень хорошее старинное имущество, и оно немало стоит, но, как ни странно, в состав майората