И цель полета он изменил в последний момент не из-за доносчиков в команде Стрелы, не из-за в старших принцев, якобы ожидающих нас на изумрудно-алой планете драконов, а из-за меня.
Он всё знал о нашем заговоре с иолром звездолета!
— Ты знал! — забывшись, прошептала я вслух.
Взгляд Аррадора из обеспокоенного стал холодным и острым.
— Конечно, — кивнул он. — Ты все время забываешь, душа моя, что я — адмирал космического флота. И эта должность дана мне не потому, что я третий сын владыки звездной империи, а потому, что мои знания, умения и сила позволяют контролировать всю космическую эскадру и управлять ею даже в условиях боя. А уж проконтролировать один-единственный флагман так, чтобы его иолр не почуял наблюдателя — это совсем простая задача, я с такими справлялся еще на первом курсе.
— И что, твои братья тоже так могут? — внезапно заинтересовалась я вместо того, чтобы смертельно обидеться.
Золотоглазый улыбнулся с некоторой жалостью:
— Куда им… Нет, не могут, поэтому именно я — аль-тар Золотого дома, а не кто-то из них.
— Почему же ты позволил нам со Стрелой… — я коснулась рукой чешуйки на шее.
— Почему бы и нет? Маленький заговор успокаивал и ее, и тебя. И соглядатаев, что тоже немаловажно. Все были уверены, куда мы полетим, и никто не предусмотрел другого варианта.
Первый пилот, управлявший челноком, повернул голову, и я оценила его взгляд, полный обожания и преклонения перед гением адмирала, чтоб они оба провалились.
Крутанувшись в кресле, Аррадор приблизил ко мне лицо и шепнул:
— Стань сильной, Василиса. Стань очень, очень сильной, если сможешь. Только тогда у тебя получится бежать. При прочих благоприятных условиях.
Далее мы летели в полном молчании.
Аррадор откинул голову на спинку и делал вид, что дремлет. Но иногда пальцы его расслабленно опущенной руки судорожно сжимались в кулак, и я понимала, что аль-тар не спит. Возможно, как он описывал, поддерживает мысленную и эмоциональную связь с кем-то из своих или со Стрелой, или со всей армадой, оставшейся за сотни световых лет от флагмана.
Мощь драконидов, к которой мне позволили прикоснуться, ужасала и деморализовала. Если они захотят, от человечества останется только пыль.
Но была и надежда, что даже дракониды не всесильны. И имя этой надежде было — репти. Или урргхи. Раса, однажды сбежавшая от звездных повелителей на край Галактики и сумевшая выжить.
Вот бы посмеялась моя прабабка, если бы могла заглянуть в мои мысли! Да и я сама могла ли представить еще полгода назад, что буду искренне восхищаться теми, кого ненавидела всей помраченной душой?