Пока я мыл свою морду, хвостатая все не затыкалась.
— Ты наверное думаешь, что крутой, да!? Дума… Ик!… ешь, что, если ты победил меня, то тебе всё можно!? — продолжала Сивира. — А ну повернись, когда я к тебе обращаюсь!!! — перешла она на визг.
Как же меня это бесит! Ненавижу крикливых баб, а уж тем более кошек! Март на дворе или обо что?! Пора бы её поставить на место.
Я развернулся и вежливо заметил:
— Слышь, младлей, мать твою, у вас на службу по объявлениям набирают!? Хренли ты себя как идиотка ведешь!?
— Что-о-о? — только и протянула овца.
— Хрен в… Я у тебя конфетку отобрал? Или в кашу насрал? Ты чего до меня доебалась!? — уже разозлившись выпалил я, решив расставить все по своим местам.
— Я? До тебя? Ох, да как… ИК… Я могла докопаться до гостя самой принцессы! — издеваясь произнесла она и отвесила мне поклон, попутно хлопнувшись лбом об стол.
Зрелище болезненно кривившейся девчушки, усиленно растиравшей ушибленный лоб, конкретно доконало.
Нет, ну это уже ни в какие ворота. Мне её уже жалко становится!
— Может пойдешь поспишь? А побухать и вечером можно… — мирно предложил я, закончив умываться.
Вид этой пьяной морды напомнил мне о некоторых неприятных эпизодах из жизни.
Мне показалось, что она переживает то же, что когда-то довелось и мне. Да и вообще, всем офицерам когда-либо служившим. Да что там… Даже срочникам довелось.
Разочарование в службе, идеалах и всякая такая байда, короче.
— Да что ты мелешь!? Тебе-то откуда знать, что я должна делать!? — гневно зашикала кошатина, и быстро смолкла.
Должно быть, её удивила нехарактерная задумчивость на моем лице. Не знаю с чего, но отчего-то при виде этой дуры на меня нахлынули воспоминания.
Выпуск из училища, песенка про "молодого мальчика-лейтенанта" и бестолковка парнишки, забитая мальчишескими мечтанями. О великих подвигах и героизме и прочей стандартной фигне из массовой культуры. Мудрые отцы-командиры и сознательные солдаты….
Честь и достоинство, пафос и слабоумие!
Но едва я вступил в должность, как столкнулся с суровой армейской реальностью.
Познакомился с тупыми и самодовольными полканами. Столкнулся с полным отсутствием мозга у простых солдат. Посмотрел на своих сослуживцев — ленивых и безразличных офицеров. Научился правильно воровать, чтобы не заметили. Поставил командный голос и командные пиздюли. И освоил правильное поведение перед генералами, чтобы они не «завалили» меня на проверке.
Заматерел, огрубел, научился дерзить и смотреть на тех, кто слабее, как на мусор. Дарвинизм, мать его. Слабого подтолкни и все такое.