– Кто-то здесь всё-таки был, – мрачно заметила Ярослава, протискиваясь внутрь.
Ярослава подбросила огненный шар вверх, и он разделился на десяток мелких шариков, которые разлетелись в разные стороны и повисли в воздухе, освещая пространство. Просторное круглое помещение – каменная темница с огромными, вмурованными в стену цепями. В полу – дыра, из которой слышался тихий плеск воды.
– Они прорыли ход. – Аньяна стояла на краю провала и глядела вниз. – Значит, среди них есть чародеи с магией земли.
– Очень наблюдательно, – хмыкнула Ярослава, оглядываясь по сторонам. – А по отзвукам воды скажешь, дай угадаю, что он ведёт к реке?
– Чешуя! – Лель присел на корточки и указал пальцем себе под ноги. – Возьму, чтобы сравнить с той, что на голове.
На стене и полу виднелись глубокие борозды и пятна сажи: похоже, Аспиду не нравилось, что его держали в заточении. Атли похолодел. Значит, все эти годы здесь и правда держали Жнеца? Так близко к людям, к воспитанникам. Какие ещё тайны были у Аргорада и остальных? И чем они ещё обернутся для Гвардии? Чувство необъяснимого, мучительного бессилия разъедало его, и всё происходящее казалось неправильным, ненастоящим, странным. Волк внутри только добавлял суматохи, раздражённый чарами, которые были призваны сдерживать чудище в темнице – Волк чувствовал в них угрозу и рвался прочь из подземелья.
– Значит, чернокнижники, – протянула Ярослава, разглядывая цепь в стене, одно звено которой было размером с её голову. – Как же вы умудрились их проморгать? А это что?
Она нагнулась и выудила из каменной крошки золотой медальон. Хмыкнула, присвистнула и бросила его Атли. Пальцы сомкнулись на холодном металле, и Атли разжал ладонь, уже догадываясь, что увидит.
На исцарапанной золотой поверхности была вырезана руна Чернобога.
Василиса сидела на снегу, обхватив колени, и глядела на тяжёлые ветви Красного Дуба. Ладонь грел путеводный клубок, который она зачем-то взяла с собой. Василиса практически не помнила, как очутилась здесь, и едва ли могла сказать, сколько уже просидела. Она ускользнула из постели на рассвете, когда Финист ещё спал. Подобрала с пола разбросанную одежду, грязную и пахнущую огрочьей кровью, но это её мало беспокоило. Василиса хотела как можно быстрее оказаться как можно дальше от Финиста, от таверны, от города. И Дуб – единственное место, дорогу к которому она помнила.
Василиса до конца не понимала, что произошло. То есть нет, разумеется, она понимала, что именно произошло физически, но что творилось в это время у неё в душе, в голове – этого она не понимала. Они с Финистом будто бы смешались, сцепились, срослись так крепко и туго, что невозможно было не то что отделить их друг от друга, даже разглядеть было невозможно, где заканчивается она и начинается он. Как капля яда растворяется в вине, так и чувства Финиста растворились в Василисе.