– Скажем так, местные кличут меня василиском, – расплывчато ответил он.
Василиса нахмурилась, гадая, что же значат его слова. Уклончивость Финиста ей не нравилась, но и поделать с ней она ничего не могла, правила здесь устанавливал он.
– В общем, – вклинилась в беседу Гулла, швырнула на стол звонкий кошель и обратила лисьи глаза к Василисе, – в Северных Землях с фейри разбираются наёмники.
– Фейри тут что-то вроде нашей нечисти, – полушёпотом пояснил Финист, стаскивая со стола кошель.
– Но твоё дело – не разбираться, кто они, – повысила голос Гулла, недовольная тем, что её перебили, – а рубить им головы.
– О, поверь, ты даже не заметишь разницы, – подмигнул Финист. – Раз говоришь, что побила волколаков, то и с местным спригганом справишься.
Василиса хмыкнула. Вот как? Значит, её отправят рубить головы местной нечисти? Она готова была биться об заклад, что Финист собирался сунуть её Гулле, чтобы превратить в пушечное мясо. Помрёт – не будет обузой-неумёхой, вернётся – значит, повезло и можно работать дальше. Но нет, Финист, не на ту нарвался.
Василиса посмотрела в его яркие зелёные глаза.
«Поэтому ты не смеялся, когда услышал про волколаков? Признал во мне чародейку? Или даже Ворона? И не поверил своей удаче?»
А удачу Василисе стоило бы поблагодарить. Она думала, что Финист отправит её воровать, продавать своё тело или убивать людей. Но он решил отправить её рубить нечисть. Что ж, по крайней мере, это она умеет.
Сребрен – крупный город в двадцати вёрстах к северу от той самой башни, где Кирши нашёл мёртвых девушек, – прятался в низине за высокими каменными стенами.
Старая серая кобыла в яблоках – лучшее, что смогли предложить Кирши в деревне взамен почившего коня. Она еле плелась, то и дело начинала капризничать и идти боком, норовя развернуться обратно к дому. К вечеру следующего дня с горем пополам, угрозами и ругательствами Кирши наконец добрался до городских ворот Сребрена.
Тёмные улицы освещал огонь в каменных чашах с изображением Дажьбога, что держал в ладонях солнце. Тревожимый ветром свет плясал на стенах срубов и теремов, которые выстроились ровными рядами вдоль мостовой. Несмотря на поздний час, на улице было полно народу, а едва ли не на каждом углу светился распахнутыми дверями очередной трактир или игорный дом. Сребрен – город веселья, песен и опустошённых кошельков, обитель торговцев, ростовщиков и мечтающих о лучшей жизни глупцов.
Ближе к центру города Кирши свернул в тёмный переулок, оставляя позади светлую, шумную улицу. Ставни на окнах были плотно закрыты или окон не было вовсе – никто здесь не горел желанием глазеть на соседей или пьянчуг, что забредут в переулок справить нужду или выпустить на волю не уместившееся в желудке пойло. Вонь в переулке стояла соответствующая.