– Я всего лишь хотел помочь, – объяснил я.
– Именно! Самая лучшая помощь – слушать, что вам говорят.
– Конечно, Холмс.
Тут он смягчился.
– Вы не сердитесь? – спросил он, хватая ртом воздух.
Бедняга, разве мог я сердиться, видя его в таком жалком состоянии?
– Это для вашей же пользы, Ватсон.
– Для моей?
– Я знаю, что со мной. Это болезнь кули, завезенная с Суматры; голландцам известно о ней больше, чем нам, хотя и они до сих пор не умеют ее лечить. Ясно только одно. Никто из заболевших не выживает, причем недуг очень заразен.
Речь его лихорадочно убыстрилась, длинные пальцы дергались, когда он предостерегающе махал рукой.
– Заразен через прикосновение, Ватсон… именно через прикосновение. Держитесь подальше, и все будет хорошо.
– Боже правый, Холмс! Неужели вы рассчитываете, что это соображение хоть на миг меня удержит? Я бы выполнил свой врачебный долг, даже если бы речь шла о постороннем, так почему вы решили, что я оставлю без помощи своего старинного друга?
Я снова сделал шаг вперед, но яростный взгляд Холмса меня остановил.
– Стойте, где стоите, и тогда я буду говорить. А если шевельнетесь, вам придется выйти вон.
Я столь почитаю Холмса за его выдающиеся таланты, что всегда склонялся перед его пожеланиями, даже когда не понимал их смысла. Но тут во мне взыграли профессиональные инстинкты. Пусть распоряжается где угодно, но в спальне больного хозяин я.
– Холмс, – проговорил я, – вы сейчас не в себе. Больной – все равно что ребенок, поэтому предоставьте мне о вас позаботиться. Хотите вы или нет, но я изучу ваши симптомы и начну лечение.
В его взгляде выразилась злоба.
– Если меня станут лечить, хочу я или нет, позвольте мне по крайней мере выбрать врача, которому я верю.
– А мне вы не верите?
– Вашей дружбе – конечно. Но факты есть факты, Ватсон, и в конце концов вы всего лишь терапевт среднего уровня и с очень ограниченным опытом. Неприятно об этом говорить, но вы не оставили мне выбора.
Я был горько обижен.
– Такие слова недостойны вас, Холмс. У вас явно расстроены нервы. Но если вы мне не доверяете, я не стану навязывать свои услуги. Позвольте мне пригласить сэра Джаспера Мика, или Пенроуза Фишера, или еще кого-нибудь из лучших лондонских врачей. Не одного, так другого вы должны допустить – и точка. Вы очень ошибаетесь, если думаете, что я буду смотреть, как вы умираете, и не попытаюсь вам помочь или привести кого-нибудь на помощь.
– Намерения у вас добрые, Ватсон. – Больной то ли простонал, то ли всхлипнул: – Хотите, я продемонстрирую вам ваше невежество? Скажите-ка, что вам известно о лихорадке Тапанули? А о формозской черной гнили?