— Сейчас увидишь, — хмыкнул Маккентой и, вытащив из кармана пульт, открыл ворота гаража.
Тот был огромным, но свободного места и правда было всего на одну машину: везде впритирку друг к другу стояли мотоциклы самых разных конфигураций.
Даже беглого взгляда хватило, чтобы понять, что неженками все эти красавчики не были и не раз уже стерли протекторы на своих шинах.
— Обалдеть, — осторожно припарковавшись возле огромного черного байка, выдохнул Алеф. — Это что, «Мото Гуцци»? — спросил, кончиками пальцев касаясь хромированного руля.
— А ты что же, в теме? — изумился Маккентой. Это был первый случай, когда его голос вне площадки был настолько эмоциональным. — Смотри тогда, вон там «Голден Чоппер», а здесь вот «Экос».
Байки, входящие в десятку самых дорогих и известных в мире, приветливо блеснули в почти зашедшем уже солнце.
— Охренеть! — Алеф ошалело огляделся. — Я люблю копаться в любых железках, не важно, два у них колеса или четыре, — и тяжело вздохнул. — Но теперь времени почти нет. Кстати, — он нырнул в салон своего корвета, — «сникерсы», — выудил из пакета мармелад и газировку и отдал Маккентою. — Классические, без семечек или всякого фундука.
— Вот спасибо! — Дерек сверкнул улыбкой — тоже впервые на памяти Алефа: Центурион был весьма суровым персонажем. Что странно, ведь именно улыбка была визитной карточкой Маккентоя. — Я пытался как-то раз попросить официанта сбегать в магазин напротив за «сникерсом», но тот смертельно обиделся за десерты их ресторана. А я страсть как люблю эту гадость еще с детства.
— А я люблю лакричных червяков, — Алеф потряс пакетиком. — Даже готов променять на них сигареты.
Странная у них репетиция, мелькнула мысль. Собирались целоваться, а сами игрушками хвастаются.
— О нет! — простонал Маккентой. — Вот только не надо при мне курить! Я бросаю… Пытаюсь. И проходи уже в дом. Пока я про них рассказывать не начал, — он кивнул на мотоциклы.
— У меня с собой много заменителя никотина, — хмыкнул Алеф. Наверное, когда-нибудь и ему придется бросить сигареты, но пока он об этом даже думать не собирался.
Безумно хотелось задержаться в гараже. Послушать о каждом мотоцикле, потрогать, посмотреть. И не думать, что надо целоваться с их хозяином. Но Алеф был профессионалом не только в автомеханике и прекрасно помнил, зачем он тут.
Едва он переступил порог гостиной, все чувства, терзавшие его днем, снова вернулись. Поддавшись рефлексу, Алеф забился в самое дальнее кресло и застыл в напряженной позе. Маккентой оказался неплохим мужиком, но, блядь, как его целовать-то?