— Отлично, — довольно кивнул Мион. — Теперь на кровати.
Алефу захотелось умереть. Но вместо этого он покорно пошел к разобранной постели. Повторить сценку не составило труда, и вот он уже снова прижат к матрасу. На этот раз все было еще хуже, потому что Маккентой остался спокоен, в то время как он сам — болезненно возбужден. В какой-то момент Дерек чуть повернулся и незаметно прижал его член бедром. У Алефа аж искры из глаз посыпались, и он крупно вздрогнул. Тогда Дерек наклонил голову и прошептал ему в ухо:
— А вот нехрен было сбегать вчера!
Вот и врезал, — в отчаянии подумал Алеф, из последних сил пытаясь не выгнуться навстречу. Потому что такое чудесно-твердое бедро исчезло, а член, казалось, вот-вот готов был взорваться.
Нет, Маккентой не трахнет его перед камерами. Он заставит его кончить в штаны. Алеф зажмурился, с шумом втягивая носом воздух, и в который раз за сегодня потянулся за поцелуем.
Но оказалось, он был несправедлив к Маккентою — тот оказался не настолько жесток и больше его не трогал. А когда Мион довольно сообщил, что всё снято, — и вовсе спокойно встал и усмехнулся.
— После такого надо покурить… — протянул он. — Заводно вышло, — и бросил на Алефа всего один, очень короткий взгляд.
— Это точно, — отозвался Мион. — Сразу видно, готовились. Так, перерыв на обед и снимаем сцену сто восемь.
Алеф медленно сел. Да уж, покурить срочно надо.
Правда, сначала пришлось зайти в гримерку за сигаретами, а потом еще ждать, пока сварится кофе в автомате — бессонная ночь ощущалась все сильнее. Зато когда Алеф, наконец, добрался до курилки, там уже остался один Дерек. В урне высилась гора дымящихся окурков.
Дерек смерил его взглядом и усмехнулся.
— Ну вот, теперь я даже готов выслушать, что же вчера приключилось в твоей голове, — сказал, затянувшись.
Алеф курил и тянул время, подбирая слова. Ну правда, не говорить же, что вчера испугался того, что поцелуй слишком понравился. И ужаснулся перспективе члена в заднице…
Кстати, эта перспектива не вызывала восторга и сейчас. Но, по крайней мере, уже не хотелось удавиться от воспоминания о том, как во рту хозяйничал язык другого мужчины. И как уверенные пальцы сжимали член.
— Гендерные стереотипы, — буркнул он, отлично понимая, что всего лишь уходит от ответа.
— Ну-ну, — Маккентой фыркнул, наконец-то становясь самим собой — таким, каким Алеф уже привык его видеть. — С тебя «Сникерс», нетолерантный ты наш. Я рискнул сегодня репутацией из-за тебя, между прочим!
— Если бы вдруг я тебя опять об стену, да? — усмехнулся Алеф. Он только сейчас осознал, насколько его тяготило поведение Дерека. — Поэтому ты решил об стену меня?