Один из них предназначался для Молдавской Службы, а другой — для Днепропетровской военизированной части по искусственному увеличению осадков.
Однако, руководство этой части, уже имея один переоборудованный самолет и связи на КИАПО, решило «прикарманить» и наш самолет. Пришлось мне лететь в Киев, встречаться с начальником гидрометслужбы Украины и улаживать эту проблему. Я взялся на себя частичные расходы на оборудование самолёта для нашего проекта.
Вот об этом событии и вспоминает Леонид Абрамович Видиборский.
27 или 28 декабря, в канун Нового 1987 года, Леонид Абрамович Диневич посылает меня, «вновь испеченного» командира Кишиневской военизированной части по искусственному увеличению осадков в Киев для решения всех вопросов, связанных с переоборудованием самолета и с его последующей арендой.
29 декабря, в понедельник, я на заводе. Работники некоторых цехов уже начали готовиться к Новому году. С трудом удалось отыскать человека, который открыл мне самолет, чтобы можно было оценить объем выполненных заводом работ и недоработок, которые надо было в срочном порядке устранить, ведь мы должны были получить полностью переоборудованный самолет до 31 декабря 1986 г, иначе неосвоенные деньги вернулись бы обратно в бюджет. Я должен был подписать акт приема-сдачи переоборудованного самолета, для чего мне под личную ответственность выдали Гербовую печать Службы, которую я должен был хранить как зеницу ока.
Начались долгие переговоры с руководством КИАПО по доработке самолета в установленные сроки, а с командиром летного отряда аэрофотосъемщиков — по аренде самолета и т. п.
Два дня я буквально «висел» на телефонном переговорном пункте на постоянной связи с Л. А. Диневичем и Виктором Ивановичем Корнеевым, рекомендации и указания которых неукоснительно соблюдал. Рекомендательная помощь Виктора Ивановича Корнеева, который в то время от Управления Активных Воздействий Госкомгидромета СССР курировал вопросы переоборудования самолетов, как нашего, так и Днепропетровского, позволила нам убедить руководство Киевского летного аэрофотосъемочного отряда выделить именно нам в аренду переоборудованный самолет. В дальнейшем мы неоднократно «вызывали» коллег из Днепропетровской части для работы на нашем полигоне во время отсутствия благоприятных для вызывания осадков условий на их полигоне, на что они охотно соглашались.
31 декабря. Акт приема-сдачи самолета подписан. Время возвращаться домой, в Кишинев. В аэропорту Жуляны не пробиться к кассе. Но намек, полученный по телефону от Л. А. Диневича: «Что ты скромничаешь, ты же в авиации работаешь!» я воспринял в полной мере и, пробравшись к служебной кассе предъявил Свидельство бортоператора-бортнаблюдателя ГА и общесоюзный служебный пропуск в любой аэропорт страны.