К тому времени я уже был сержантом, а Мишаня Филиппов ефрейтором, и за нашими плечами был год службы, вернее, год войны. Поэтому недавно призванный рядовой Александр Костин, поперхнулся табачным дымом, дёрнулся, пытаясь встать по стойке смирно, но махнул рукой, заметив, что мы ржём.
Вообще Саша, был отличным парнем, из которого со временем мог бы получиться неплохой космодесантник. Поэтому я его всегда выделял из остальных бойцов подтягивал ему огневую подготовку, давал дополнительные нагрузки. Ему это не слишком нравилось, но я старался сделать так, чтобы он пережил свою первую операцию.
— Очень смешно, — пробормотал Костин.
Правда, какие политзанятия, на которых отсутствует секретарь комсомольской первички и его заместитель?
Да в перерывах между боями на мне ещё висела и общественная работа. Отличник, комсомолец, вперёд и с песней. Наш предыдущий старший сержант с большим удовольствием сбросил на меня эту должность, всего три месяца прошло после того, как я появился на Полигоне. Тогда я ещё не расстался с мечтой стать офицером, поэтому охотно взялся за общественную нагрузку. Спустя год, я уже не горел желанием получить погоны со звёздами, но комсомольской работой занимался с удовольствием, тем более что в условиях войны, от меня особо много и не требовали. Так, следить за настроениями, пресекать пораженческие разговоры, следить за морально-нравственным состоянием вверенной мне первичной организации. С последним получалось не очень, но об этом позже.
Филиппов тем временем решил немного пошакалить.
— Есть чё? — спросил Мишаня, у Костина.
В ответ тот показал пачку «Астры» без фильтра. Филиппов скривился. Я тоже поморщился. Всё-таки стрелять у духов, это последнее дело. Тем более что им и не выдают нормальные сигареты. Вздохнув, протянул Мише свою пачку, той же «Астры», но с фильтром. Мишаня взял сигарету.
— Богато живут наши сержанты, — прогудел он.
— Хамить не надо людям, — оборвал его я.
Мишаня снова разинул пасть, чтобы высказаться, в очередной раз, но я наступил ему на ногу, потому что как раз показался тот человек, в адрес которого он и хотел наговорить гадостей.
Полина Новикова, тоже ефрейтор. Шикарная, грудастая блондинка с весьма симпатичной мордашкой, скользнула к нам в курилку. И что сказать… хороша Маша, но не наша. Она была возлюбленной младшего лейтенанта Терёхина, а до того крутила шашни со старшиной Орловым. За это она получила, от завистливой солдатской массы, прозвище «переходящее знамя», о котором не догадывалась бы, если б не Мишаня. У которого было две проблемы: невоздержанный язык, и слишком громкий голос, последствия того, что в детстве он оглох на одно ухо. Слух вернули, но он до сих пор, даже шёпотом умудрялся говорить очень громко и неудивительно, что Новикова, услышала несколько раз, как он обсуждает её. И с тех пор общение, между ними стало исключительно по уставу. А вот ко мне она относилась очень хорошо, наверное, потому что я пресекал подобные разговоры. Сам я был склонен соглашаться со слухами, но болтать об этом не надо. Можно накликать неприятности. Мамлей наш, мужик свойский, но может, обидится.