Теперь, спустя много лет, можно, признаться, в первую очередь самому себе. Ложбина выглядела настолько мирной и безопасной, что мы все расслабили. Хотя я поначалу старался держать себя в руках, но у меня ничего не вышло.
— Как поняли? — спросил я.
— Так точно, товарищ сержант, приказ поняли! — хором отозвались все трое.
Мне показалось или Полина «повысила» меня до лейтенанта? В хоре голосов было не различить, что именно она сказала.
— Тогда ужинать, — улыбнулся я.
Мы потянулись к ложкам и консервным банкам. Много еды, при падении спусковых аппаратов пришло в негодность, но учитывая, что запас брали на неделю трём десяткам бойцов, а выжило всего четверо, голодная смерть нам не грозила.
Сначала мы, не спеша, поели, чуть-чуть поговорили, о том о сём. А потом рядовой Костин, додумался спросить про наше участие в рейде на Арсу.
— Ты по адресу, молодой, — хлопнул его по плечу Мишаня. — Мы тебе расскажем, то, чего ты не услышишь ни на одном политзанятии от отцов-командиров.
— Не увлекайся, — буркнул я.
Дальнейший разговор мне стал попросту неинтересен. Во-первых, я и сам там участвовал, а во-вторых, Филиппов рассказывал эту историю уже столько раз, безбожно приукрашивая наше участие, что мне стало просто скучно. Я уже хотел немножко вздремнуть, перед дежурством, но тут Полина меня толкнула под руку.
— Мне тоже неинтересно, — призналась она. — Ведь я там тоже была, только во вспомогательных частях и нас увели первыми.
— Повезло тебе, — сказал я. — А мы попали, как кур в ощип.
— Не знала, что ты участвовал в рейде на Арсу, — задумчиво произнесла она. — Ты мне этого никогда не говорил.
Я немного стушевался. Надо сказать, у меня никогда не было с Полиной Новиковой дружеских отношений. Да, она отдавала мне часть своего сигаретного довольствия, а за это могла на меня положиться, я бы её прикрыл, да и прикрывал и помогал, когда надо. Вот, учебники подогнал. Общались иногда, безусловно. По службе приходилось взаимодействовать, хотя она и не была моей подчинённой. Но, у девушки свои интересы, а у меня свои. Никогда не откровенничали друг с другом.
— А на Нотри был? — спросила она, увидев, как я задумался.
— Оба раза, — ответил я. — А ты?
— И я тоже, — засмеялась она. — Ефрейтора получила, аккурат после второй операции. За грамотно организованное отступление.
Опаньки. Так вот оно что. Значит, девчонка-то обстрелянная, а хотя да, чему я удивляюсь?
Я достал сигареты и предложил ей. Полина, отрицательно мотнув головой, отказалась, а я закурил.
— Ты думал, что будешь делать после войны? — спросила она.