— Или поохотится.
— Я могу белок настрелять. — Сказал Энрик. — Если у меня будет лук.
— Да ладно там. — Махнул рукой Люциус. — Холька, если что, слетает, барана принесёт в когтях.
Холька улыбнулась. Энрик видел, что весь вечер она пристально смотрела на Люциуса. В какой то момент она протянула к нему руку, но остановила её на полпути и со смущением убрала, когда тот посмотрел на неё.
— Люциус. Можно с тобой поговорить.
— О договоре?
Она кивнула.
— Мы что-нибудь придумаем. — Он взглянул ей в глаза. — Я вижу, что ты хочешь сказать. Но не считаю, что это возможно. По крайней мере, пока. Мы попробуем сделать ребёнка другим способом.
— Но как? Отберём, похитим? Воскресим?
— Там сказано, что он должен быть нашим общим родственником.
— Вот именно. Если это подразумевает не нас с тобой… То кого? Нет, постой! У меня есть идея. — Видя заинтересованный взгляд Люциуса, она продолжила. — Мы можем собрать фигурку из плотной земли и поместить туда стеклянный флакон с кровью. Тогда он не будет состоять ни из дерева, ни из камня, ни из железа.
Люциус кивнул. — А кровь общего родственника мы откуда возьмём?
— В этом и проблема. Сначала этого родственника мы должны… — Она смущённо посмотрела в землю. — … то есть ты понял. — Провела себе рукой по животу.
— Если у мессии будет потомок, то он должен будет родиться не иначе, как по ритуалу Вверения. — Вмешался Кириан. — Впрочем, когда мессия наконец вознесётся и начнётся очищение мира, это уже не будет иметь никакого значения. Ибо, после того, как его миссия будет завершена, ему не нужны будут потомки.
— Я не говорил, что они мне не нужны. — Ответил Люциус. — Но пока что это излишне.
— Конечно, о мессия! Простите, если мои слова вас задели. Я лишь хотел сказать, что после очищения наступить новая эпоха и то, будут ли у вас дети или нет, уже не имеет всеобщего значения.
— Если я мессия, то всё, что я делаю, должно и будет иметь значение. Не так ли? — Люциус подозрительно сощурился.
Под его взглядом сидящий Кириан поклонился почти за земли.
— О да, господин. Если вы решите принести в этот мир своё дитя до возвышения, для всех нас будет величайшей честью защищать его.
С ветки ближайшего дерева вспорхнула и перелетела повыше чёрная птица.
Энрик смотрел в ту сторону, но с трудом различал её силуэт во тьме. А вот Люциус, похоже, хорошо её видел. Перехватив взгляд парня, он пояснил: — Ковен следит.
— Думаешь, они нападут? — Шёпотом спросила Холька.
— Маловероятно. Но на страже лучше стоять.
Когда Энрик засыпал Холька всё ещё сидела нескольких метрах от Люциуса и смотрела на него, в то время как он, сидя к ней спиной, бормотал себе под нос разные вещи.