Молодый рванул, не оглядываясь. Ожидал пули в спину, но выстрела не последовало. Вскоре Конон сумел перейти линию фронта и вернуться к своим. О счастливом избавлении иногда напоминали боли в копчике — тяжел оказался сапог полковника из абвера.
В начале 1950-х Конон Молодый, превратившийся в канадского гражданина Гордона Лонсдейла, должен был встретиться в нью-йоркском парке с нашим резидентом в США. Обстановка в парке безмятежная, мирная, публика одета элегантно, ведет себя раскованно. Не выделяется из толпы и Конон в своем добротно пошитом костюме. Из кармашка виднеется синий платочек. Навстречу ему приближается джентльмен с платочком красным. Эти вещественные пароли и предстоящий обмен паролями словесными исключали возможность ошибки да и риска. Поравнявшись, Молодый вдруг узнал в респектабельном господине несколько постаревшего абверовца из белорусского Гродно. Сразу заныл копчик. Признал его и резидент, вместо слов пароля растерянно спросивший: «Господи, неужели партизан?» Обалдевший от неожиданности Конон ответствовал: «Да». Потом, конечно, последовал обмен замысловатым словесным паролем.
— Так второй раз я встретился с моим «крестным отцом». — И Конон улыбнулся сидевшему рядом Абелю.
На мое невольное «Как в кино!» он ответил:
— Нет, в кино до этого не додумались, хотя мы предлагали включить этот эпизод в картину «Мертвый сезон». Режиссер был категорически против. Боялся, что зрители не поверят…
И еще об одной неожиданной «встрече» с Абелем поведал мне Молодый. После ареста в Англии спецслужбы давили на него сильно, склоняя к сотрудничеству. Применили и прием чисто провокационный. В Англии смертная казнь отменена, а в США электрический стул за «заговор в целях передачи военной информации» был вполне реален. В то время Абель тоже находился в тюрьме — в американской. Чтобы припугнуть Молодого, в его камере появился издававшийся в Штатах номер журнала «Лайф». На лицевой обложке коллаж — якобы снимок Абеля на электрическом стуле. Под снимком подпись: мол, Англия, как член НАТО, может передать Лонсдейла в руки американского правосудия и ждет его там электрический стул… Лонсдейл на угрозу не прореагировал.
На вопрос, считает ли он себя удачливым, Конон Трофимович ответил:
— Да, мне повезло пройти всю войну и остаться живым. Из 300 призванных вместе со мной одногодков выжили только 17. И в английской тюрьме просидел не слишком долго — всего четыре года. Обменяли на английского шпиона Винна. Но вот когда выносили в Лондоне приговор — обманули: дали 25 лет, хотя обвинитель просил 17.