Письмо своё Полина опускала в почтовый ящик, не скрываясь: обременённая мелкими покупками, выйдя из магазина, она останавливалась у ящика – тут же у входа – и, порывшись в сумке, с видом человека, исполняющего поручение, бросала письмо в ящик, и оно падало, затерявшись в сотне других писем.
Хотя Полина не пренебрегала никаким видом человеческого счастья, чтобы разрушить его, чьё-либо счастье в любви было главной её печалью. Не была ли и она молода когда-то? Не жаждала ли любви? Не моглали бы и она быть обожаемой невестой, нежно любимой женой, обоготворяемой матерью? У ней ли не горячее сердце?
Но никогда не пришла ей в голову мысль, что она потенциальный преступник – именно этим сама отгоняет от себя тот вид доверчивой, беспредельной любви, о которой мечтает: инстинкт подсказывал о её непригодности быть идеалом.
Сама же она в себе не находила причины. Годы и годы она работала тяжко, выплачивая этот дом, чтобы было готово гнездо, когда прилетит с песней её соловей. Соловьи пролетали мимо. Их – она думала – на лету перехватывали другие, те, кто хитрее, моложе, богаче, красивей. Кому нужно её горячее сердце? её терпение? её готовность на жертвы во имя любви – короче, её добродетели? Старея, она сардонически решила, что именно добродетель и есть самый большой порок в молодой женщине. Так. Но пусть же счастье не достаётся и другим. Пусть поживут и без счастья, как живёт она. Должна же быть в мире хоть тень справедливости. А что мы видим? Богат – значит, живёт в комфорте и здоров. Здоров – значит, красив, весел, привлекателен. Привлекателен – значит, любим. Беден – значит, озабочен, болен, подавлен, оборван, безобразен, и жалок, и, зол. Значит, нелюбим. Одним накопление всех благ, другим – всех несчастий. И если ей, Полине, не удалось, оставив одно, переити в другое, она, по крайней мере, не будет восхищённым зрителем, аплодирующим чужому счастью, не будет она и пассивной служанкой ему. Она примет свои меры: кое-что и ей удастся уравнять. Пусть эти счастливчики жизни, богачи и красавцы и их женщины – что над её растоптанной жизнью – п р о т я г и в а ю т радостно друг другу руки и соединяют судьбу, пусть они попробуют счастья! Но не спешите радоваться! не располагайтесь наслаждаться всю жизнь! Есть наблюдающий!
Помолвка Милы застала Полину, как и всех, врасплох, неподготовленной к новости. Разговор о немедленном обручении и скорой свадьбе побуждал её спешить, и она растерялась, не имея материала, на чём строить нанесение удара. Головиных она ненавидела больше всех в городе: эти люди имели все блага. На её глазах они безмятежно блаженствовали в своей «Усладе». Не раз она раздумывала, что пора бы ей взяться и за их счастье – но как? В доме этом не было ни измен, ни злобы, ни обманов, ни интриг. Поколениями честные, Головины не давали ей зацепки для преследований. Они не имели секретов. Они не имели долгов.