Я забыла взять книгу, и в поезде от Кенсингтона мне нечего было читать. Оставалось смотреть в окно на проносившийся мимо расцветающий лес, на деревья, одевшиеся в яркую и свежую листву. Визиты к Сильвии, тетушке Эмори, были утомительны, чтобы не сказать больше, и единственным утешением мне служил этот спокойный час в поезде, когда я могла почитать. Сильвия была сестрой моей свекрови Этты Тилдон, и они походили друг на друга до последней гадкой, жестокой, неприятной черточки. Я бывала у Сильвии, только чтобы потрафить свекрови, женщине, которая находила, что я все делаю неправильно. Одно время мы неплохо ладили, но после смерти свекра над головой старухи будто повисло ядовитое облако ненависти. Насколько я знаю, она больше ни с единой душой не поддерживала добрых отношений.
Сняв шляпку, я положила ее на пустое сиденье рядом и полезла в сумочку в надежде найти там что-нибудь съестное. Если бы у меня сейчас была книга, она бы отвлекала меня от тревожных мыслей и ужасных картин, которые рисовало мое воображение. До рождения Эффи я ничего не боялась, но, когда она была совсем малышкой, страх проложил ко мне дорогу. Каждый день я ждала, что потеряю ее, и это продолжалось долгие годы. Порой этот страх трансформировался во что-то другое, но полностью никогда не исчезал. Я разрешала девочкам одним ездить в школу и гулять в холмах за домом, из-за чего они считали себя самостоятельными. Но на самом деле я всегда была рядом, на расстоянии короткой пешей прогулки или еще более короткой поездки на автомобиле. Единственным исключением были эти ежемесячные экскурсии в Кенсингтон. Хотя, после того как тетя Сильвия выбранила меня за «отказ перенять американский акцент», я все чаще подумывала отказаться от них. Особенно я укрепилась в этой мысли сейчас, когда в отсутствие книги в голову лезли мрачные мысли.
Ничего съедобного в сумочке на нашлось, даже завалявшейся карамельки, так что я раздраженно застегнула ее.
— Чем же провинилась ваша бедная сумочка?
Подняв голову, я увидела удивительно красивого господина.
— Простите?
— Сумочка. Вы так жестоко с ней обошлись. Позвольте? — Он указал на сиденье, где лежала моя шляпка. Я сразу убрала ее.
Поезд дернулся, господин прижался к спинке, чтобы удержать равновесие.
— Не желаете сигарету? — Он вынул портсигар из нагрудного кармана и с улыбкой предложил мне.
Сигарета была восхитительна.
— Благодарю вас, но я не курю.
Когда мы повстречались с Эмори, он находился во власти старомодной идеи, что женщины курить не должны, так что я бросила. Тогда я решила, что это американская мода. Но оказалось, что это мода семьи Тилдон: его мать, всемогущая миссис Тилдон, считала курение неподобающим.