– Конечно, никакого давления. – Нино опускает взгляд на свой ноутбук и продолжает печатать. – Просто хочу узнать альтернативную точку зрения. Вспоминая о моем отце, я думаю, он хочет поговорить с тобой еще раз, прежде чем ты уедешь. Ему очень понравилась встреча с тобой той ночью.
– С удовольствием.
Доменико Бьянки, седой и слабый в своей вампирской ауре.
Тем не менее от этого утонченного мужчины исходит неоспоримое чувство собственного достоинства. Пережить потерю партнера – крайне редкое явление, учитывая, что ваш основной, практически единственный источник питания прекращается, когда он погибает. Быть настолько зависимым от кого-то, чтобы потом он исчез, это может нанести серьезную травму сложной биологии вампира, связанного узами брака.
– Нино, я надеюсь, что не покажусь тебе черствым, но как твой отец прожил так долго без своей пары?
– Ну. Это… довольно сложно.
Молчание. Харука моргает. Нино всегда исключительно позитивно отзывается о родителях, так что этот редкий случай снисходительности кажется странным.
– Хорошо, я понял.
– Мне жаль, Хару. Но я могу сказать, что он очень скучает по маме. Думаю, я благосклонно отношусь к ней, поэтому он говорит о ней всякий раз, когда я сижу с ним… это не так часто, как хотелось бы, но…
Нино пожимает плечами.
Харука не уверен, но, когда он сидел с Нино и Доменико, он заметил, что динамика их отношений кажется странной. Отец Нино выглядел очень благодарным за то, что они оба сидят здесь, как будто он обычно не принимает гостей.
– Ты нечасто навещаешь своего отца? – спросил Харука. Если бы его собственный отец был жив, Харука уверен, что он все еще жил бы в Японии. Возможно, он никогда бы не уехал. Его отец был невероятно любящим и заботливым вампиром.
– Я не знаю. – Нино откидывается в кресле. – Наши отношения немного натянуты. Джи разозлился бы, если бы услышал, что я говорю это вслух, но помнишь, я говорил тебе, что мой дядя напал на меня?
– Конечно.
– Он и мой отец были близнецами, поэтому вся эта ситуация была очень некомфортной. Я не говорил тебе об этом, но причина, по которой мой дядя перестал кормиться от меня, заключалась в том, что однажды моя мать вошла в мою комнату и увидела, как он это делает. Не задавая вопросов, она впала в ярость. Она буквально вырвала ему горло прямо у меня на глазах. Я никогда раньше не видел ее с такой стороны. Это было ужасно.
Харука дышит ровно, переваривая ужасные подробности детства Нино.
Нино встает из-за стола, затем идет к дивану, чтобы сесть рядом с ним.
– После смерти мамы отец просто… Я не знаю. Он общается со мной. Я думаю, это чувство вины? Он никогда не давил на меня, не побуждал учиться у аристократии или общаться с ними. В итоге я держался сам по себе – много времени проводил с частными репетиторами или предавался человеческой культуре. Но отец давит и ограничивает Джованни, что, конечно, создает напряжение между мной и Джи… и еще более странное напряжение, потому что Джи очень нравится Селлина, но она кормит меня. Вот такая вот история моей запутанной семьи!