– Почему мне кажется, что я играю с русской матрешкой? Сколько поясов и халатов на тебе надето?
Харука хмыкает, продолжая осыпать поцелуями шею Нино.
– Здесь есть еще один слой? – Нино хмурится, расстегивая третий пояс и сдерживая смех.
– Нет, – говорит Харука, его голос приглушен из-за того, что его лицо прижато к изгибу ключицы Нино.
Нино быстро развязывает пояс, затем распускает легкий материал второго халата на груди Харуки. Он стягивает его через плечи, побуждая Харуку опустить руки и позволить ткани упасть с его тела. Когда это происходит, он оказывается полностью обнаженным. Потрясающе. Его худощавое, скульптурное тело омывает лунный свет, льющийся из стеклянных дверей позади них. Нино сглатывает, невольно любуясь его прекрасной кожей миндального оттенка, темными волосами и завораживающими глазами.
Харука делает шаг к нему, прижимаясь голым телом к стройной фигуре Нино, и приникает к его губам. Он обхватывает Нино за плечи и запускает пальцы в его волосы. Нино крепко обнимает его, скользя одной рукой вверх по позвоночнику, а другой вниз, чтобы обхватить изгиб его задницы. Все в Харуке кажется прохладным и освежающим. Как будто природа создала его из своих самых прекрасных элементов – весеннего дождя, звездного полуночного неба и цветущих роз.
Как бы Нино ни нравилось давление тела Харуки на него и ощущение ее наготы под его руками, этого недостаточно. Ему нужно больше. Он хочет всего.
Харука разрывает поцелуй. Держа их тела прижатыми друг к другу, он шепчет:
– Душ?
– Да, пожалуйста, – вздыхает Нино. Харука берет его за руку и ведет за собой в ванную.
* * *
После того, как был принят самый чувственный душ в его жизни, Нино лежит на спине в большой кровати Харуки, так и не добравшись до горячего источника.
Его глаза закрыты, он лежит на прохладном плюшевом пледе, толстая подушка подложена под его бедра, а колени удобно согнуты. Он выдыхает, вытягивая поясницу и расслабляя свое тело вокруг длинных, скользких пальцев Харуки, проникающих в него. Харука наклоняется, целует линию по центру груди и живота, проникая пальцами еще глубже.
Жар ауры Нино неистово излучается наружу, как тлеющий огонь. Его глаза ярко горят, и он не может сдержать свое естество. Не может сдержать ее. Внезапно у него появляются собственные мысли и намерения. Когда он чувствует твердость своего ствола, скользящего в теплую влажность рта Харуки, Нино выгибает шею и громко стонет – жар его естества устремляется вниз по животу и заставляет все внутри него высвободиться.
Харука медленно вводит в него свои пальцы, нежно вытягивая тело Нино, облизывая и посасывая его длину во рту, пробуя и лаская его языком. Нино извивается на подушке, поддерживающей его поясницу, и балансирует на грани кульминации. Он поднимает голову, задыхаясь.