– Верно, – вздыхает она. – Во-первых, этого художника выбрал мой директор. Я даже не думаю, что его стиль соответствует стилю других наших экспонатов. А во-вторых, его дерьмовые картины граничат с культурной апроприацией африканского маскарада. Почему ты просишь своего чернокожего стажера написать предложение о приобретении этого мусора?
– Потому что люди невежественны? – с сочувствием говорит Нино. – Лина, у тебя осталось меньше двух месяцев до окончания стажировки, а ты уже прошла собеседования на эти вакансии в Милане и Греции. Ты справишься.
– Я знаю, знаю, – вздохнула она. – Но я гребаный столетний вампир. Я знаю свою историю современного искусства. Я была там, ради бога. Почему я должна прыгать через эти нелепые бюрократические обручи? Неважно – спасибо, что дал мне выговориться. Как дела?
Нино передергивает плечами.
– Когда я питаюсь от тебя… Я знаю, что, поскольку делаю это из твоей руки, воздействие не очень сильное, но я даю тебе хорошие чувства, да?
– Да…
– Хорошо… Ты всегда давала понять, что тебе ничего не нужно от меня, но хотела ли ты когда-нибудь большего? Ты когда-нибудь хотела, чтобы я ублажал тебя более целенаправленно, когда я питаюсь…
– Нет, – говорит она прямо. – Почему ты спрашиваешь?
Его тело напрягается. Он опирается локтями о барную стойку, опуская голову.
– В прошлые выходные Харука питался из моей шеи.
– Это хорошо, – бодро говорит Селлина. – Ты наконец-то повзрослел.
– Да, но… – Нино выдыхает. Одна мысль о том, что он чувствовал, когда Харука питался, посылает прилив тепла вниз по животу и в пах. – Ощущения были сильными, как будто мои внутренности были в напряжении. У меня даже глаза заслезились, Лина. Это было безумие.
– А. Так ты пытаешься понять, нормально ли это, ведь он первый из всех, кому ты отдался? – Она не видит его, но Нино кивает, проводя ладонью по лицу от напряжения. Она продолжает. – Ты хотел, чтобы он потянул твою ауру?
– Да. Очень.
– Когда кто-то пытается эмоционально ублажить тебя – это очень интимная вещь. Для вас, чистокровных, это, по сути, форма секса. Если кто-то тянет твою ауру, это делает тебя уязвимым и незащищенным. Если ты доверяешь ему настолько, что он делает это с тобой, и инстинктивно жаждешь этого от него… возможно, в глубине души ты видишь в нем нечто большее, чем друга, Нино.
Нино стонет, снова потирая рукой лицо.
– Я не могу. Это не то, что я хотел услышать.
– Почему? – говорит она с беспокойством в голосе. – Я думаю, это замечательно. Ты фактически посетил свое первое официальное аристократическое мероприятие в качестве взрослого вампира, и ты так вырос за последний месяц, просто проводя время с ним.