— Усложнять жизнь! Разводить писанину! Он заставил меня подписать один документ насчет Николь…
Тут требовался бесконечно деликатный подход. Одно неловкое слово — и Маню опять уйдет в свою раковину. Лурса не решился приставать к нему с расспросами. И попытался обратить все в шутку:
— Контракт?
И мальчуган, не поднимая глаз от бетонного пола, ответил:
— Он мне ее продал… Вам этого не понять… Это входило в правила… По уставу ни один член группы не имел права отнять у другого женщину без его согласия и без особого возмещения…
Он покраснел, только сейчас догадавшись, что для чужого уха все это звучит чудовищно и ужасно. И однако, это была чистая правда!
— И за сколько же вы ее купили?
— Я обязался уплачивать пятьдесят франков в месяц в течение года.
— А Эдмон? Значит, он был предыдущим владельцем?
— Так, по крайней мере, он пытался представить дело, но я отлично видел, что между ними никогда ничего не было…
— Полагаю также, что мой племянник Доссен сжег и эту бумажку… С ваших слов получается, вроде он был у вас главарем…
— Он и был!
— Итак, речь шла не о простых встречах друзей, но о настоящей организации. Как же она называлась?
— Банда «Боксинг».
— Джо Боксер входил в нее?
— Нет… Устав он знал, но не хотел мешаться в такие дела, потому что у него патент…
— Не понимаю…
— Ну, если бы его взяли, у него отобрали бы патент… Так как он рецидивист…
Лурса не улыбнулся, услышав это столь неожиданное в устах Эмиля слово. За стенами тюрьмы на город уже, должно быть, спустилась ночь. Порой из коридора доносились размеренные шаги надзирателя.
— У вас были определенные дни для сборищ?
— Мы встречались каждый день в «Боксинг-баре», но эта явка была необязательной. Только по субботам все обязаны были собираться в баре и приносить…
Он замолчал.
— Что приносить?
— Если я скажу вам все без утайки, вы сохраните профессиональную тайну?
— Я не имею права говорить что-либо без вашего разрешения.
— Тогда дайте мне еще сигарету… У меня их отобрали. Не только сигареты, но и все, что было в карманах. И шнурки от ботинок тоже.
Он готов был разреветься. Еще секунду назад он говорил вполне здраво, а сейчас, увидев свои ботинки без шнурков, проведя рукой по распахнутому вороту сорочки, он судорожно дернул шеей, еле сдерживая рыдания.
— Будьте мужчиной, Маню! — произнес Лурса почти без иронии в голосе. — Вы говорили, что каждую неделю члены группы должны были приносить…
— Какой-нибудь украденный предмет! Вот что! Я не желаю лгать! Я знал, когда Люска обещал свести меня с ними, что у них это принято…
— Откуда вы это знали?