— Всем тихо! Я пошёл, пройдусь полчаса, может час. Давай, успокаиваемся, остальные разборы полётов завтра…
— Ненавижу тебя! Всё! Это конец!
— Спокойно, все остывают, каждый как может! Дети, спать!
Надел какую-то хламиду, вышел за ограду, но не успел пройти и двухсот метров, как темноту сзади вспороли фары. «Субару» делает хорошие машины. Раллийные корни чувствуются во всём. Деревенская дорога есть деревенская дорога, тем более, после недавних дождей. Глина такая, что коровы поскальзываются и падают, приходится собираться по нескольку человек, чтобы их поднять. Местные гоняют на списанных армейских ЗИЛах или тракторах, всякие же «Тойоты» и «Жигули» (никого не хочу обидеть) просто беспомощно шлифуют своими передними или задними приводами и зарываются в грязь по брюхо. А «Легаси» — он такой, боевой, полноприводный. Нравится мне эта машина — очень она драйвовая и проходимость на высоком уровне. Кстати, бытует мнение, что «Субару» очень дорог в обслуживании, но это не так. Когда его брал, друзья отговаривали, мол, разорит тебя. А продавец, суровый такой дядька с большими усами, сказал: «Дураки они, тут ломаться нечему, сделано на десятилетия, будешь только масло да колодки всякие менять». Так оно и получилось…
В общем, благоверная не стала ждать утра, а покидав детей, вещи и половину кошек (всего их у нас две) в свою машину ударилась в бега… Женщина за рулём, в таком возбуждённом состоянии, ночью, с детьми… Ё-моё! Что делать?! Вариант был один — впереди, метров через тридцать, дорога сужается перед въездом на мостик через ручей, вот здесь и надо «останавливать на скаку коня и гасить горящую избу». Не знаю, чья скорость была выше, но к мосту я добрался первым.
— Стой! Ты что задумала! Тормози! Куда, сумасшедшая!
Всё произошло мгновенно. Инстинкт толкнул меня вперёд, и я мигом оказался на капоте машины, иначе, как минимум перелом обеих ног в районе коленей был бы гарантирован… Ночь, звёзды, рёв мотора, ухабистая деревенская дорога и я, такой крутой, распластался на лобовом стекле, прямо как в добротном боевике конца восьмидесятых — начала девяностых. При этом всё — с одного дубля, а камеры рядом даже и в помине не было, мля… Сын потом сказал, что я был похож на Шварценеггера из «Правдивой лжи» — тоже такой же большой и в каком-то длинном развевающемся лаксандрине, только он на самолёт запрыгивал, а я на машину.
Ехали так километров пять. Опять же со слов сына, вёл я себя вполне достойно, даже не матерился, только пел песни — видимо, чтобы всё-таки со страху не обделаться…