Кольцов допил чай, звякнув ложечкой — и пусть по правилам хорошего тона ее положено вынимать из стакана, но так вкуснее. Потом посмотрел подписанные показания. Пожевал губы в раздумье.
— А может быть, киллеру заплатили именно за троих? Вот он и не стал лишний выстрел делать, — предложил версию Руслан. В его глазах появились искорки азарта.
Следователь хмыкнул. Взял карандаш и подчеркнул две строчки в протоколе.
— Неплохая мысль. Хоть какая-то от вас, журналюг, польза. Говоришь, свадьба намечалась. А что если жених этой девушки не хотел жениться?! Но, допустим, выхода у него не было… Славка, узнай-ка у тех, кто вскрытие делал, вдруг жертва была в положении? Он ведь богатый человек, мог нанять стрелка, чтобы устранить проблему. А тот положил еще двоих для отвода глаз. Надо проверить. Сам поеду, все-таки солидный дядька — бизнесмен, депутат…
Кольцов встал из-за стола, набросил на плечи китель.
— Только ты это… Не пиши в своей газетенке, что у нас завелся маньяк. А то знаю я вас, фантазеров хреновых!
3
Через неделю про маньяка писали уже все газеты Москвы. А еще говорили по радио, сюжеты показывали в новостях на ТВ. Немудрено: за семь дней неизвестный стрелок убил девять человек. Трех офисных клерков поздним вечером у метро Таганка, потом подвыпившую парочку возле Чистых прудов и трех прохожих на Арбате. А в довершении — 12-летнего мальчишку, внука генерала контрразведки. Во дворе элитного дома на Ленинградском проспекте. Преступник стрелял с крыш многоэтажек, успевал уйти тихо и незаметно: никаких свидетелей.
Кольцов не спал третьи сутки. Как и еще сотня специалистов полиции и прокуратуры. Ах да, и ФСБ — безутешный дед сначала тряс следователя за грудки, затем долго рыдал на его плече. Потом приказал своим людям найти каждого снайпера, включая тех, что прошли обе чеченских кампании («Слышите, сукины дети? Каж-до-го!»). Узнать, у всех ли есть алиби.
Самое удивительное: алиби было у всех. Допросили бойцов действующей армии и тех, кто давно уволился. Проверили даже винтовки, которые изъяли после штурма Грозного в далеком уже году. Заглянули в каждый ствол — буквально. Ничего.
Никаких зацепок.
Следователь пил «энергетик». Мелкими глотками — ох, какая же мерзость, но сейчас нужно взбодриться. А кофе уже не помогает. Больше всего в данном деле раздражало то, что не понятен мотив преступника. Но ведь это самое важное, как утверждали авторитеты уголовного розыска, у которых он учился.
— И еще Эркюль Пуаро из старых детективов, — дружелюбно подсказал стажер.
Майор понял, что свои последние мысли произнес вслух. Потер виски — голова раскалывалась.