Я вышел из шахты на высоте третьего этажа в районе буфетного помещения.
Осмотрелся, позаимствовал из шкафчика белый кителёк, чем я сейчас не официант «из бывших»? Как раз кто-то открыл дверь в буфет и, не заглядывая, крикнул: «Шефу требуется бутылка «Макаллана» и легкие закуски». Хорошо, что кто-то не зашел – одним трупом меньше, а насчет легких закусок и виски я как-нибудь сам соображу. Будет тебе, Кульчицкий, бутербродик с салями. И сковородку на всякий случай я захвачу. А виски-шмиски здесь пятидесяти сортов – что за «Макаллан» такой? Знаю только «Баллантайнс» – блевотворный на мой вкус, хуже только граппа, которой итальянские купцы монгольских ханов спаивали.
И вот я качу сверкающую тележку со снедью и выпивкой по коридору. Кульчицкий ждёт меня в своих апартаментах в конце коридора – я ж помню, где располагался раньше его кабинет, там поворот налево в тупичок.
Упс, встречаю самого себя, то бишь, официанта в белом кителе. Он успел удивиться, но только слегка – пришлось скоренько лупить его сковородкой по котелку. Когда он упал лицом в бутерброды, я прислонил его руку к панели на двери, где был изображен контур ладони. И сезам, точнее вход в апартаменты, открылся. Конечно же, там был наготове охранник, по пустым глазам узнаю наёмного норманна из «Скюдскорен». Он, кстати, мог бы подготовиться и получше за свою немаленькую зарплату – его пришлось бить ножом по-пластунски[2], прикрывая ему пасть, которая пыталась прорычать: «Arselhål!» Пройдя предбанник, я встретил девушку карибоморской внешности – видимо, зажравшегося адмирала потянуло на экзотику. Обслужив Кульчицкого, она как раз застегивала кофточку, под которой такие дыньки, прямо объедение. Красотку пришлось затолкать в шкаф. Положил ей на голову чашку с блюдцем, сказал, что это граната и надо быть очень тихонькой – не пой, красавица, при мне. А я бы ей спел: «Чей серп на тебя нацелится, Срежет росток? На какой плантации мельница Сотрет тебя в порошок?»
Но пора поприветствовать высокопоставленную персону.
– Кушать подано, mon amiral. Смотрите только, не обосритесь от пищевого разнообразия.
Экс-адмирал Кульчицкий, конечно, расстроился. После девушки с «золотой, как солнце, кожей» и объемными буферами он ожидал виски с закуской и продолжения веселой и очень свободной жизни, ради которой он, собственно, продал Родину. Вместо того явилась смерть, принеся бутерброд с плевком. Но самообладание Кульчицкий сохранил:
– Вы кто? Кажется, мы с вами незнакомы.
Вот те на, то меня принимают за кого-то другого, то отказываются признавать.