Потом Курганов обошел вокруг коровьей туши, стал к ней спиной, присел на корточки.
— А ну-ка навали… Чего, как девки, переглядываетесь?! Навали, говорю, на загорбок.
— Ей-ей ли?!
— Я тоже говорю — сомневаюсь…
— Надломишься, Петрович!
— Да валите же, дьяволы! — раздраженно крикнул Фрол. — Долго мне еще на карачках сидеть? — Голос его задрожал от нетерпения.
Колхозники еще помедлили несколько секунд в нерешительности. Затем Илюшка Юргин с ожесточением потер заскорузлые ладони, будто садился за полную миску дымящихся пельменей.
— Завалим, раз просит человек. Уважим просьбу. Налетай, мужички!
И тотчас люди снова обступили тушу, перевернули ее через хребет. Коровьи ноги упали на плечи Фролу.
— Подмогните… малость, — выдавил он из себя, хватая уже не гнущиеся, как жерди, коровьи ноги. — Еще… Еще, пока не встану…
Фрол начал потихоньку разгибаться. Колхозники подпирали снизу коровью тушу плечами.
— Еще поддержите, — попросил Фрол шепотом. — Крепче… — И, подогнув ноги, неуловимым движением подался назад. Туша, мягко качнувшись, плотно легла теперь на широкие кургановские плечи. — Отходи… Отходи, говорю!
Но когда люди отошли, колени Фрола начали медленно и мягко подгибаться.
— Дядя Фрол!.. Дядя Фрол!! — воскликнула Иринка Шатрова, и голос ее прервался.
— Господи, угробится мужик-то! — испуганно прокричала Наталья Лукина. — Бросай, Фрол! Бросай!!
— Тихо вы!! — перекрыл всех Егор Кузьмин.
И действительно, стало тихо. Но все равно только один Фрол слышал, как хрустнуло что-то у него в самой середине спины и вдоль позвоночника резанула горячая, обжигающая струя.
«Все! Упаду… Падаю…» — трижды ударило ему в распухшую голову и отдалось нескончаемым гулом.
Потом гудело в голове, больно покалывало в ушах, нестерпимо жгло в позвоночнике. И по-прежнему давила на плечи страшная тяжесть. Но Фрол уже знал, что выдержал, что не упал. Он вдруг сам с удивлением обнаружил, что идет. Идет, покачиваясь, на подгибающихся ногах, но все же идет. И что дойдет до розвальней, стоящих за воротами пригона. Вот только положить коровью тушу в сани у него уже не хватит сил. «Догадались бы помочь, что ли…»
Колхозники догадались.
— Остался еще порох у тебя, оказывается, Фрол Петрович, — сказал агроном Корнеев, когда корова лежала в розвальнях.
Голос агронома еле-еле дошел до Фрола. Курганов не ответил, посмотрел через его плечо на светящиеся в темноте огни деревни. Они покачивались из стороны в сторону до тех пор, пока Фрол не прислонился к изгородине. Но теперь зато огни закрутились, как колеса, все сильнее и сильнее. Колеса были красные, синие, зеленые, черные…