– Неправда! Неправда!
– Я советовал вам молчать, мадам. Подобное осудили бы…
– Но это же неправда! Деньги ни при чем! Пусть бы он забрал все деньги, мне плевать! Я так ему и сказала. Это все Дина виновата! Он хотел сбежать с ней, говорил, что я… Это все Дина! Вот почему… Не ради денег…»
Мы дослушали до конца. Запись была четкой и ясной, как и полагалось записи на устройстве ценой в тысячу двести баксов. Когда я выключил магнитофон, Вулф сказал:
– Удовлетворительно. Передай запись мистеру Кремеру.
– Прямо сейчас?
– Да. Это бедное создание может умереть в пределах ближайшего часа. Если инспектор не у себя, пусть его вызовут. Не желаю, чтобы завтра он ломился к нам с обвинениями в том, что я задержал доставку признания в убийстве.
Я послушно взял бобину с магнитофона.
Она и не подумала умереть в ближайший час. До сих пор жива. Разговор состоялся три месяца назад, и на прошлой неделе суд присяжных – восемь мужчин и четыре женщины – обсуждал ее дело пятьдесят два часа подряд, но решения так и не вынес. Семеро высказались за убийство первой степени, а пятеро – за оправдание. Будет мой отчет опубликован или нет, зависит от присяжных на втором заседании. Если и они ничего не решат, рукопись отправится в запираемый ящик комода у меня в комнате, где я храню тексты, которые нельзя отдавать в печать.
Если вам интересно, ездил ли я снова в Уайт-Плейнс, отвечаю: да, ездил, днем во вторник, под присмотром Бена Дайкса. К тому времени миссис Вейл забрали в офис окружного прокурора, но все были слишком заняты, чтобы разбираться со мной. К пяти меня отпустили на поруки, однако не преминули – в девятнадцатый раз – снять отпечатки пальцев. Минула неделя, прежде чем обвинение сняли, а поруки сократили 100 000 гонорара Вулфа до 99 925 долларов. Даже при всем этом у меня нашлось много времени для прогулок и выяснения отношений с людьми и предметами. Вулф, получив свой гонорар первого мая, благодушествует до сих пор. Если вам вздумается посулить ему десять тысяч долларов за выяснение того факта, кто именно по ошибке стащил вашу шляпу на вчерашней коктейльной вечеринке, он даже не потрудится наградить вас суровым взглядом.