Слухи уверяли, что Марго вечно задирает нос и смотрит на всех свысока. Ее манеры, когда она вошла в наш старый особняк из бурого песчаника, подтвердили эти слухи. Мне она кивнула, словно дворецкому, хотя в их доме на Пятой авеню дворецкого я не заметил, а когда я провел ее в кабинет, она остановилась перед большим ковром на полу, внимательно его оглядела и спросила у Вулфа:
– Это кавказский?
– Нет, – ответил он, – ширванский.
– Вряд ли вы хорошо разбираетесь в коврах. Ваш?
– Как сказать. Я получил его в тридцать втором в Каире. Это подарок от человека, которому я оказал услугу. Подозреваю, что сам он украл этот ковер где-то в Кандагаре. Следовательно, если он раздобыл его незаконным путем, я не могу утверждать, что ковер по праву мой. Если мое владение будет оспорено наследником какого-нибудь кандагарского принца, его женами или наложницами, я, конечно, буду упирать на обстоятельства приобретения, но случай спорный. Впрочем, по истечении определенного времени законность владения перестает оспариваться. К примеру, дед был бандитом и некоторые его подвиги наверняка выглядели сомнительно. Но если потомок какой-либо из его жертв попробует отнять меховую накидку, которую я ношу, над ним лишь посмеются. Я рад, что вы оценили качество ковра, хотя только невежественные люди решили бы, что он кавказский. У кавказских длинный ворс. Вы, должно быть, Марго Теддер? Я Ниро Вулф. – Он указал на красное кожаное кресло. – Присаживайтесь и рассказывайте.
Она раскрыла было рот, закрыла, снова раскрыла. С Вулфом не так-то просто общаться, особенно когда он пристально на тебя смотрит.
– Я уже все сказала по телефону.
– Прошу, мисс Теддер, садитесь. Я предпочитаю, чтобы глаза собеседника были вровень с моими.
Она покосилась на меня. Бедняжка! Садиться она не желала, чтобы не показалось, будто она подчиняется чужому приказу, но и стоять было бы глупо. В качестве компромисса она выбрала одно из желтых кресел в торце моего стола. Как я уже говорил, по ее походке можно было подумать, что бедра у нее в гипсе, но, когда села, она стала выглядеть куда привлекательнее.
– Я пришла не для того, чтобы выслушивать лекцию о правах владения от частного сыщика. Вам известно, что меня сюда привело. Моя мать заплатила вам шестьдесят тысяч долларов ни за что. Вы лишь разместили объявление в газете. За эти деньги вы должны помочь мне отыскать выкуп, уплаченный моей матерью похитителю. Больше десяти процентов получается.
Вулф хмыкнул:
– Двенадцать, если быть точным. Сумма кажется разумной. И что мне надлежит сделать? У вас есть конкретные пожелания?