– Говорит Алтея Вейл. Это вы, Ниро Вулф?
Вулф немедленно вклинился в разговор:
– Да, это я. Я готов рассказать вам, как выяснил, где были деньги, но не исключено, что ваш телефон прослушивают. Я также…
– Кому нужно меня прослушивать?
– Спишем это на чрезмерную любознательность полиции. Также я собираюсь рассказать вам кое-что еще. К примеру, назвать имя человека, которому вы отдали сумку с деньгами на Айронмайн-роуд, объяснить, почему мистер Нэпп – выдумка, и раскрыть причину гибели мистера Вейла. Жду вас у себя сегодня вечером в девять.
В трубке повисла тишина. Пауза затянулась настолько, что я было решил, будто миссис Вейл куда-то ушла. В конце концов Вулф не выдержал:
– Мадам, вы меня слышали?
– Да. – Снова тишина, но минуту спустя она добавила: – Я выезжаю немедленно.
– Нет. Разговор займет время, а до обеда мы не успеем. Жду вас к девяти.
– Хорошо. – Она повесила трубку.
Я уставился на Вулфа:
– К чему такая спешка? У вас же ни единой улики нет.
Он свирепо посмотрел на телефон, затем ожег взглядом меня:
– Я не мог допустить, чтобы тебя упекли в каталажку по иску этой глупой женщины. Нашу беседу следует записать. Эта штука работает?
– Думаю, да. В последний раз точно работала.
– Проверь.
Я встал, просунул руку в щель между моим столом и стеной и щелкнул выключателем. Затем сел в красное кожаное кресло и произнес, сознательно приглушив голос: «Ниро Вулф играет в шарады. Будем надеяться, он не сломает ногу». Вернулся к столу, выключил устройство, прошел на кухню, распахнул дверцу буфета, пошарил внутри, нащупал рычажок – и услышал собственный голос: «Ниро Вулф играет в шарады. Будем надеяться, он не сломает ногу». Снова потянул за рычажок, возвратился в кабинет и доложил:
– Работает. Другие распоряжения будут?
– Да. Эта идиотка может явиться с пистолетом, с бомбой или бог весть с чем еще. Держись к ней поближе.
– А если она адвоката приведет?
– Нет, этого не будет. Она глупа, но не настолько.
Вулф взял в руки повестку и хмуро уставился на злосчастный листок.
Она приехала в 20:50, на десять минут раньше назначенного. Я как раз спрашивал у Вулфа, допустимо ли слегка изменить наш план, когда раздался дверной звонок. Чтобы держаться ближе к ней, мне придется занять одно из желтых кресел рядом с красным кожаным креслом, но я предпочел бы остаться за своим столом. Значит, она должна сидеть в желтом кресле. Вулф же настаивал на красном кожаном кресле, потому что на посетителя в этом случае падал свет из окна.
Погода стояла отличная для первого дня мая. Наша гостья явилась без пальто поверх сшитого на заказ костюма, и беспокойство вызывала только ее сумка – большая черная кожаная сумка с затейливой застежкой. Я попытался открыть эту застежку, забрав сумку у гостьи и поставив на свой стол, но сразу справиться не сумел. Ее реакция на мое поведение – я выхватил сумку, едва она положила ту себе на колени, – лишний раз доказала, что с нервами у нее неладно. Она не издала ни звука, не сделала попытки мне помешать, просто смотрела, как я вожусь с застежкой, как открываю сумку и как роюсь внутри. Ничего опасного в сумке не нашлось, и я вернул ее хозяйке, а она лишь перевела взгляд на Вулфа. Честно, я бы ее пожалел, если бы не ордер на мой арест. Завтра Бен Дайкс явится по мою душу. А так женщина, у которой ты отбираешь сумку и перетряхиваешь ее содержимое на глазах у владелицы, не может не вызвать хотя бы капельки сочувствия.