Sports Illustrated, 14 февраля 1966 г.
Джон Сертис очнулся на больничной койке. В его тело вонзались какие-то трубки. Он понятия не имел, где находится и сколько прошло времени. Забинтованный с ног до головы, словно мумия, он едва мог пошевелиться. В голове крутилось множество вопросов: что произошло? где он? будет ли он жить?
Сертис с трудом сглотнул. Его жена Пэт, с воспаленными глазами, склонилась над ним – она не отходила от мужа уже четыре дня. В течение этого времени Сертис несколько раз приходил в сознание, но опять отключался.
Доктора уже известили журналистов о здоровье гонщика: у него сломаны позвоночник и кости таза. Состояние критическое.
– У пострадавшего наблюдалось сильное кровотечение в левой части тела. Мы надеемся, что внутренних кровотечений нет, – сказали представители окружной больницы в Скарборо, Торонто, сразу после поступления к ним пациента.
Но их надежды не оправдались. Когда Сертис пришел в сознание, врач объяснил, что его таз оторвался от основания позвоночника и раскололся пополам, вызвав разрыв почек. От удара левую ногу вдавило внутрь тела на 10 см. Почки все еще продолжали кровоточить. Ситуация оставалась опасной.
Осознав сказанное, Сертис испытал шок. Ему вспомнилась авария на мотоцикле, которая много лет назад, еще во время войны, чуть не погубила его отца. История повторялась. Глядя на непроницаемое лицо врача, он ощутил полную беспомощность.
– Мы не хотим оперировать вас сейчас, – сказал тот. – Стоит подождать и посмотреть, не восстановятся ли почки сами.
Иными словами, все, что оставалось Сертису, – это лежать и ждать. У него появилась куча времени, чтобы осмыслить произошедшее. Больше всего его тяготила неизвестность. Он должен был разобраться в причинах аварии. Его ли это ошибка или дело в технических неполадках? Для Сертиса это было крайне важно, ведь он привык доверять себе, думать о себе как о совершенном гоночном механизме. Присутствовавший во время аварии инженер Lola приехал в больницу. Он начал медленно и с выражением глубокого огорчения объяснять, что же произошло на трассе «Моспорт-Парк». Инженер прекрасно понимал, что смысл его работы – создать транспортное средство, которому человек мог бы довериться на все 100 %. Но именно автомобиль дал слабину.
– Сожалею, Джон, – сказал инженер. – Машина потеряла колесо.
Сертис хотя бы оказался неповинен в аварии. Он внимательно выслушал ужасающие подробности происшествия. После стартовой прямой он вошел в быстрый правый поворот, идущий под уклон, из-за чего вес мчащегося автомобиля практически полностью приходился на левое переднее колесо; оно не справилось с нагрузкой и отлетело; машина пробила барьер и кубарем скатилась по насыпи. Когда она полностью остановилась, Сертис оказался прижат тяжелым корпусом к земле. На внешние раздражители он не реагировал. Прибывшие на помощь маршалы трассы не были уверены, жив он или нет, но точно знали, что из пробитого бака течет бензин, а значит, есть риск возгорания. Гонщика нужно было как можно скорее достать из-под обломков. Хотя Сертис и не помнил этого, он на короткое время пришел в сознание в машине скорой помощи. Жена со своими родителями приехала в больницу на следующий день.