И вот Хилл вновь пролетает по дну этой пропасти, разверзшейся между высокими склонами, усеянными людьми. Тысячи глаз неотрывно следят за его сине-белой машиной, когда она пересекает линию старта/финиша на 300 км/ч. Снова одновременно щелкают секундомеры, и американец улетает на новый круг.
Но на самом деле ни один круг не бывает похож на другой. Мозг Хилла на автомате отфильтровывал входящую информацию, за наносекунды ранжируя ее в порядке убывания важности. Перегнувшиеся через перила фотографы. Машущие фанаты. Какие-то клочки газет на ветру. Сигналы о пит-стопе: P2 (пит-стоп через два круга), P1. Время прохождения круга. По мере продвижения гонки топлива в баках остается все меньше, автомобиль становится легче, а значит, быстрее, поэтому и восприятие тоже должно наращивать скорость. В какой-то момент оно выходит на экстрасенсорный уровень.
«Истинная концентрация неосознаваема», – сказал как-то Хилл. Пилот перестает ощущать себя, сливаясь в единое целое с машиной. Если двигатель работает четко, его надо игнорировать. Сердце колотится со скоростью 160 ударов в минуту, но на этом тоже нельзя фиксироваться. «Маршалов, если только они не машут желтым или каким-нибудь другим флагом, замечаешь краем глаза и тут же забываешь. Машина, которую обгоняешь, регистрируется сознанием, но моментально стирается из памяти сразу по завершении обгона». При выполнении обгона всегда есть опасность, что другой пилот на скорости 130 км/ч предпримет неожиданный маневр.
Пока Хилл петлял по трассе, кокпит его машины не на шутку раскалился. В дневные часы он мог нагреваться до 60 ℃. Человек, запаянный в комбинезон, со шлемом на голове, неизбежно начинает терять влагу. Уши немеют от шума, нервная система расшатывается постоянной чудовищной вибрацией, которая представляет угрозу даже для электроники автомобиля. И так круг за кругом, час за часом. «Иногда даже не замечаешь, что у тебя сбилась концентрация, пока внезапно не осознаешь, что превысил свой предел».
Пит-стоп
Ричи Гинтер заехал в боксы. Часы только что показали 17:30. Под рев толпы он выбрался из машины. Он шел первым.
Четыре механика – максимальное количество, допускавшееся по правилам «Ле-Мана», – молча приступили к работе. У каждого на рукаве была повязка с черной надписью «Mecanicien 1964», чтобы организаторы могли сразу видеть, кто есть кто. По плану механикам нужно было проверить шины и залить топливный бак.
– Ради бога, хоть кто-нибудь спросит меня, как вела себя машина? – крикнул Гинтер.
Только после этого последовали расспросы. Один из присутствующих описал состояние Гинтера в тот момент как «дикий восторг». Когда он обогнал все Ferrari на прямой Мульсан, его тахометр показывал 7200 об/мин. Он разогнался до 338 км/ч. А ведь два месяца назад во время тестовых заездов Сертис показал на прямой всего 312 км/ч.