Мой взгляд упирается в его приоткрытые губы, которые вдруг так близко. Посмотреть выше нет никакого желания, сердце моментально начинает грохотать где-то в горле от животного чувства опасности и одновременно странной безвольной слабости, разливающейся по телу.
— Что не так, Жень, м? — хрипло интересуется Дамир, чуть наклоняясь к моему левому уху и щекоча висок горячим дыханием.
— Ты же, блять, сама пришла? Нет?
Я только моргаю, вновь кусая губы. Кажется, за это утро я их съем. Чувствую, что мое молчание только еще больше его бесит, но я не знаю, что сказать. Мужские руки напрягаются и крепче впиваются в столешницу по обе стороны от меня. А потом Дамир поднимает правую руку и крепко перехватывает меня за подбородок. Так, что не увернуться, но я все равно инстинктивно дергаюсь в сторону, отчего он сжимает пальцы так, что мне почти больно.
— Ну, Жень, посмотри на меня, — обманчиво ласково и так близко, — Тебе ведь понравилось…
— Я была пьяна, — ломким голосом отвечаю, наконец подняв на Дамира глаза.
— Попробуй трезвой.
— Я…
Не успеваю договорить, потому что Дамир меня целует. Хотя это меньше всего похоже на поцелуй. Такие мягкие вчера губы требовательно давят на мои, размыкая. Язык глубоко толкается в рот, словно мечтая задушить. Дыхание рвется жалобным всхлипом, и я пытаюсь отклониться, вжимаясь задницей в кухонную столешницу, но Дамир и миллиметра мне не уступает. Перехватывает за шею сзади, отпустив подбородок, и сразу лезет под юбку второй рукой.
Перехватываю его запястье, всаживаю ногти. Бесполезно, оно словно каменное, и я…
Я не готова по-настоящему сопротивляться. В голове взрывается бешеный коктейль, расползается по телу дезориентирующей отравой. Коктейль из паники, потому что он давит, не спрашивает и применяет силу, и одновременно меня начинает мелко потряхивать от того, что это именно он. И мне безумно нравится его вкус, запах, тяжесть вжимающегося в меня тела. И поэтому я лишь протестующе мычу, не понимая, что делать и как поступить. И, кажется, это его бесит тоже…
Дамир кусает мою нижнюю губу и отстраняется, тяжело дыша. Прижимается лбом к моему, крепко держа за шею. Черные глаза, смотрящие в упор, раздваиваются и, кажется, забирают себе все пространство вокруг — так они близко… Его рука у меня между сведенных ног пролезает в трусы и шероховатые пальцы болезненно царапают сухие складки. — Ну, что ты, Жень, а? — тихо и зло. Всхлипываю, думая, что наверно, сейчас отпустит. Нет… Просовывает руку дальше, погружает палец в лоно и возвращается к клитору, ведя за собой влажную горячую дорожку. Еще раз всхлипываю, когда мягко нажимает на чувствительную горошинку, и отпускаю его запястье. Упираюсь лбом в голое горячее плечо, ощущая, как мелко напрягаются его мышцы, когда он кружит пальцем, стимулируя меня. Какое-то сладкое безволие накрывает окончательно.