— Надеюсь, дом только под внешней защитой, — неуверенно пробормотал Вилен.
Его богатое воображение всё равно рисовало позорные сцены разоблачения, несмотря на заверение Вареника всё взять на себя. Последнее их даже усугубляло. Собрав остатки мужества, некромант поплелся за оборотнем, который чуть не присвистывал.
В ночи всё крыло выглядело совсем нежилым и заброшенным. Паутина гирляндами тянулась над пролётами. Загадочные шорохи и скрипы хoлодком прокатывались по спине. Вилен шёл за оборотнем, тот иногда останавливался и смешно принюхивался. Потом сообщал что-то бесценное, вроде того, что за перекрытиями крыса тащит с кухни свиное ребрышко, и шёл дальше. Тишина звенела в ушах так, что каждый случайный звук старого дома гремел, как тревога. Вычурная пыльная лестница вообще вопила, словно на помощь звала. Причём, Вилен никак не мог вспомнить, скрипела ли она так днём. Кажется, нет, это была исключительно заслуга Вареника.
— Интересно, а в доме есть приведения, или только вокруг шастают? — оборотень успевал крутить головой и осматривать мрачную обстановку особняка. В принципе, здесь было даже красиво. Когда-то. — Кстати, как думаешь, от чего всё-таки баронет умер? От переизбытка родственников?
Вилен пожал плечами, забывшись, что идёт следом, а значит, этого красноречивого жеста друг не заметит. Пришлось шептать…
— В газете писали, что нашли без следoв насильственной смерти, поэтому нас Элеонор и пригласила. А раз так, это магия или яд.
— А Ищейки?
Οн вздохнул:
— Значит, специфические магия и яд. Вообще, найдём убийцу, узнаем и способ. Уж ему — то…
— Или ей, — встрял Вареник.
— … это известно.
— А что, если допросить главного свидетеля? — оборотень обернулся и поиграл бровями.
— Ты про лорда, что ли? — нахмурился Вилен. — Да если бы всё так просто было, весь убойный отдел Ищеек состоял бы из некромагов. Τем более, до трупа тоже так просто не добраться.
— Почему? — Простосердечию Эдварда можно было позавидовать. — Кто остановит безутешного племянника, желающего попрощаться с дядей?
— Попрощаться лично? — невольно рассмеялся Вилен, в красках представив, как на панихиде потеснит жреца и начнёт раскладывать ритуальные свечи и чертить руны. Чтобы попрощаться, да.
— Ну, не знаю. Обнять там, на ушко шепнуть, дескать, вашество, не помните ли часом, кто вас на тот свет провожал?
Любая глупость ночью, когда все спят, становится в десять раз смешнее, поэтому Вилен зажал ладоңями рот и даже зажмурился. Мерзкий оборотень принялся не менее мерзко бесшумно хихикать.
Когда они наконец вышли нa нижнюю площадку, общую для всего дома, некромант потёр лоб. Если по заброшенному крылу красться было страшно, то что говорить про жилое? Вилен прикрыл глаза и пустил по полу поисковое заклинание. Оно голубоватой, видимой только магу, волной прокатилось по коврам и растаяло.