По ночам солнечные часы не показывали время. Благодаря шампанскому миссис Уиллоу спала крепко, без тревожных снов, не считая зарождающееся в глубине организма предвкушение утреннего похмелья. Джулия плакала до изнеможения, сетуя на жестокость мира и загубленную молодую жизнь, пока не уснула. Арабелла с Мэри-Джейн приняли каждая по таблетке снотворного и видели во сне высоких, красивых брюнетов. Фэнси спала безмятежным сном ребенка; мисс Огилви, вознамерившись вступить в новый мир чистой, выстирала нижнее белье и чулки (не слишком качественно в силу обильных возлияний) и наконец свалилась на постель прямо в одежде. Тетя Фэнни долго сидела у окна в бриллиантах матери и смотрела на ночной сад с тоской и печалью. Эссекс с капитаном засиделись допоздна в библиотеке, плетя друг другу разные небылицы и сознаваясь в давно забытых грехах. Миссис Хэллоран, убрав корону в футляр, легла, но никак не могла успокоиться. Она еще раз обошла весь дом, кивнув Эссексу с капитаном в библиотеке, открыла дверь в комнату мистера Хэллорана, дергающегося во сне, и окликнула сиделку. Наконец, села за письменный стол, чтобы привести в порядок отчетность, просмотреть счета, которые она уже никогда не заплатит, сосчитать долги, которые она уже никогда не соберет.
За ночь поднялся ветер, хотя было по-прежнему очень жарко. В воздухе сильно пахло грозой; ветер, усилившийся к рассвету, свободно гулял по саду, запутывая провода, на которых раскачивались японские фонарики. К половине седьмого начисто облетел розарий; горячий ветер уносил прочь охапки помятых и рваных лепестков. В дальнем конце усадьбы, на озере, ветер вздымал волны, бесцельно разбивающиеся о берег и даже заливающие пол грота, где прятались лебеди.
В тайном саду покачнулась и рухнула статуя, сминая по дороге цветы. На земле она раскололась пополам; одна из пустых рук Анны-в-лабиринте поймала пролетающую ветку и убаюкала ее, покачивая.
В семь утра миссис Хэллоран оделась и спустилась в столовую, где встретила тетю Фэнни. Поскольку миссис Хэллоран хотела, чтобы слуги как можно раньше уехали в свой короткий отпуск, дом уже проснулся, и в столовой звуки ветра заглушались привычной активностью. Все, что осталось от праздника, уже было убрано, хотя японские фонарики так и болтались, безнадежно запутавшись, а тенты под напором ветра превратились в живых летающих монстров; жаровню вычистили, посуду после гостей вымыли и стерилизовали в электрических посудомойках; на столе миссис Хэллоран и тетю Фэнни ожидал утренний кофе.