— Ну так скажите сейчас, — подбодрил ее Эссекс. Покосившись на миссис Хэллоран, он тихо добавил: — Не послать ли за доктором?
— Ага, за психиатром! — фыркнула миссис Хэллоран. — Садовник, работающий до завтрака — где вы такое видели?
— Он велел передать, что грядет опасность. Сказал… — Тетя Фэнни ломала руки, стараясь вспомнить точные слова. — …сказал, что грядет опасность, но дом находится под его защитой. Он повторял это снова и снова; велел нам оставаться в доме.
— Да неужели! — язвительно воскликнула миссис Хэллоран, и Эссекс засмеялся.
— Сказал, что грядет огонь, черный огонь… Что он нас всех защитит и мы не должны покидать дом.
— А ты не могла бы передать ему кое-что в ответ? — осведомилась миссис Хэллоран. — Скажи ему, что мне безразлично — опасность там или не опасность…
Ее прервал дикий визг. Мисс Огилви проворно вскарабкалась на стул; Мэри-Джейн вцепилась в Эссекса и даже миссис Хэллоран поднялась из кресла. Небольшая змейка яркого окраса внимательно наблюдала за ними из камина; внезапно она скользнула на мягкий ковер в полуметре от туфли миссис Хэллоран и стремительно исчезла за книжным шкафом.
— Святые угодники! — воскликнула миссис Хэллоран. — Боже милосердный! Эссекс!
Тот не без труда выпутался из объятий Мэри-Джейн.
— Миссис Хэллоран?
— Что это было?
— Змея. Выползла из камина и спряталась за книжным шкафом.
— Вижу, что змея, но откуда она взялась в моем доме?!
— Змея, змея! — визжала мисс Огилви, цепляясь за спинку стула; судя по всему, ей хотелось залезть прямо на стену. — Она укусит нас всех; это была змея, змея!
— Богохульство, — вежливо пояснил Эссекс. — Без сомнения, ее наслал благородный дух, которого вы передразнивали. Пожалуй, вам стоит внимательнее следить за речью.
— Это все ты виновата! — яростно напала на миссис Хэллоран Мэри-Джейн. — Ты его высмеивала, а теперь нам прислали предупреждение! И поверь на слово, второе мне не понадобится! Я останусь здесь, в этом доме, в безопасности, и никто, даже ты, не сможет выгнать меня отсюда перед лицом ужасов, о которых он говорил!
Трясущимися руками Мэри-Джейн прижала к себе дочь.
— Фэнси останется, и я останусь! — объявила она.
— Я распоряжусь, чтобы комнату продезинфицировали, — сказала миссис Хэллоран.
— Ты не найдешь змею, — мечтательно произнесла тетя Фэнни. — Она вся сияла, от нее исходил свет… Ты никогда ее не найдешь.
— Эссекс!
— Да, миссис Хэллоран?
— Я озадачена. Пройдемте в библиотеку, и вы мне все объясните.
В данном аспекте любопытен вопрос веры, включающий и детскую веру в чудеса, и слепую надежду стариков; во всем мире нет ни единого человека, который ни во что не верит. Можно предположить — и не так-то просто опровергнуть, — что люди верят во что угодно, невзирая на степень экзотичности. С другой стороны, абстрактная вера практически невозможна; именно реальность чаши, свечи, сакрального камня укрепляет веру. Статуя бессмысленна до тех пор, пока она не заплачет; философия бессмысленна до тех пор, пока философа не объявят мучеником.