Во власти пьяного озарения Боб увидел брата в новом свете – человеком, бессовестным до подлости. Он решил немедленно пойти к Джиму и проорать все, что о нем думает, – если придется, то прямо на глазах у Хелен. На нижней ступеньке узкой лестницы Боб упал и некоторое время лежал поперек подъезда, вдруг утратив понимание происходящего. Он шептал себе: «Ну-ка, давай, поднимайся!» И никак не мог встать. Он боялся, что кто-нибудь из жильцов – а ведь в доме жила одна молодежь! – сейчас выйдет и обнаружит его в таком состоянии. Боб долго елозил плечами по грязному ковру, изо всех сил пытаясь оттолкнуться от пола, пока наконец не смог принять вертикальное положение. Цепляясь за перила, он поднялся к себе.
После этого он перестал пить.
Много дней спустя у него зазвонил телефон. На экране высветилось имя Джима – и мир в одночасье стал прежним. Ему звонит Джим, что может быть естественней?
– Слушай… Послушай, Джим… – начал было Боб.
Но Джим перебил его:
– Ты не поверишь! Лучше сядь! В федеральной прокуратуре только что сказали Чарли, что расследование по делу его клиента прекращено! Невероятно! Видимо, из-за всей этой херни с коровьим бешенством они так и не смогли доказать наличие в его действиях злого умысла. Или просто устали. Разве не замечательно?
От радости он говорил очень громко.
– Да, да, конечно. Замечательно.
– Сьюзан надеется, что Зак теперь сразу вернется, хотя, думаю, он спешить не будет. Ему нравится у отца. Лишь бы приехал к суду по обвинению в мелком хулиганстве. Чарли пока умудряется отодвигать и отодвигать дату. Чарли вообще молодец. Такой молодец!.. Эй, тупица, ты меня слышишь?
– Слышу.
– А что молчишь?
Боб обвел глазами квартиру. Диван показался ему маленьким. Коврик у дивана – тоже. Джим говорил совершенно непринужденно, словно ничего не случилось, и Боб не знал, как на это реагировать.
– Джим, знаешь… Ты меня в некотором роде поставил в тупик. Там, в Ширли-Фоллз. Я до сих пор так и не понял, шутка это или нет.
– Господи, Боб! – Это прозвучало так, будто Джим говорит с маленьким ребенком. – Я тебе звоню с хорошими новостями. Давай не будем портить всем этим такой момент.
– Всем этим? Это моя жизнь!
– Да ладно, Бобби.
– Слушай, Джим. Я просто хочу сказать, что если это неправда, зачем ты на меня ее вывалил? Ну зачем?
– Боб! Господи ты боже мой!
Боб захлопнул телефон. Джим перезванивать не стал.
Месяц братья не разговаривали. А потом, в один солнечный день, когда порывы ветра мели по тротуару мусор, а прохожие цеплялись за развевающиеся полы одежды, Боб возвращался в офис с обеда, и вдруг его осенила спасительная мысль, которая приходила ему в голову и раньше, однако лишь сейчас сформировалась четко и ясно. Он позвонил Джиму на работу.