«Ты мой глупенький», – отвечала она в таких случаях, но всякий раз при этом испытывала к нему физическое отвращение и сама ненавидела себя за это. Любящая жена должна любить мужа всегда, Хелен была именно такой. Джим часто говорил о процессе над Уолли Пэкером, пересказывал ей лучшие моменты, словно бы она сама при этом не присутствовала. «Я единолично сокрушил окружного прокурора. Размазал его по стенке. Такого он не ожидал». Вообще-то Хелен любила вместе с Джимом предаваться воспоминаниям, однако теперь здесь было что-то другое. Что-то неприятное. Впрочем, это могло ей просто казаться. Дни становились короче, в ее большом доме царила пустота, и все это выбивало Хелен из колеи.
– Я подумываю устроиться на работу, – сообщила она как-то за завтраком.
– Хорошая мысль.
Джима ее слова, похоже, нисколько не удивили, и Хелен это слегка задело.
– Конечно, это будет непросто.
– Почему же?
– Потому что сто лет тому назад, когда я, пусть и недолго, но успешно работала бухгалтером, компьютеров у нас еще не было. А теперь получается, что я ничего не умею.
– Ты можешь пойти учиться, – предположил Джим.
Хелен допила кофе, поставила чашку, обвела глазами кухню.
– Может, прогуляемся по парку, до того как ты уедешь на работу? Мы никогда не гуляем вместе.
В парке у Хелен полегчало на душе. Она взяла Джима за руку, а другой рукой махала знакомым из окрестных домов, спозаранку выгуливающим собак. Ей тоже махали, а некоторые здоровались. «Ты умеешь к себе расположить, – всегда говорил ей Джим. – Тебе всегда рады». Хелен вспомнила о подругах, которые раньше собирались по средам на кухне у Виктории Каммингс за бокалом вина. Стоило ей войти, как подруги радостно восклицали: «О, Хелен, ты пришла!», «Девочки, Хелен сегодня с нами!» – а кое-кто даже хлопал. Они называли эти встречи заседаниями «Кухонного кабинета». Два часа сплетен и хохота до упаду… А сейчас у бедняжки Виктории такие проблемы с мужем, что она ни разу за всю осень не позвала к себе подруг. Хелен подумала, что как только вернется с прогулки, немедленно обзвонит всех участниц «Кухонного кабинета» и назначит следующее заседание у себя. Удивительно, как это не пришло ей в голову раньше. Ее мир пришел в порядок, подруги озаряли его собственным светом. Надо будет позвать и смешную старушку из спортклуба. Когда та впервые заговорила с Хелен, то призналась, что в ее возрасте занятия происходят так: ложишься на коврик и молишься Богу, чтобы послал силы встать.
За холмом была широкая полоса жухлой травы, росли деревья с темно-коричневыми стволами, блестела стеклянная гладь пруда. Крыши домов вокруг парка отсюда выглядели иначе – старыми и внушительными.