— Прости нас Изабель, — услышала я позади себя жалобный голос и обернулась. Сорванцы стояли позади меня, понурив свои темные головки. — Мы больше не будем…
— Я на это очень надеюсь, — вздохнула я, все еще находясь в состоянии «невесомости» между мирами. — Вы же не хотите остаться на улице, если сгорит наш дом? Разве можно быть такими безответственными?!
Мальчишки уселись по обе стороны от меня и притихли, тихо посапывая и шмыгая курносыми носами.
Я же смотрела в изумрудную даль и удивлялась своему спокойствию. Наверное, правильно было бы испугаться, закатить истерику, упасть в обморок, но я находилась в каком-то ступоре и ничего из вышеперечисленного мне делать не хотелось.
Вряд ли это был сон, слишком реалистичные вещи происходили вокруг меня, да и на помутнение сознания это не походило — логически выстроенных галлюцинаций не бывает.
Все-таки, перемещение души… Интересно, за какие заслуги мне дали еще один шанс?
Что ж, придется им воспользоваться. Да, в конце концов, это ведь чудесно! Новая жизнь, впереди еще столько всего! А мой опыт стал замечательным бонусом к молодому телу!
— Марко, Матео, проводите меня в мою комнату, — попросила я мальчишек и сразу же добавила: — У меня немного болит голова. Хочется полежать.
— Конечно Изабель! — Марко первый вскочил на ноги и схватил меня за руку. — Отдохни, а мы с Матео почитаем сказки под старым дубом.
— Обещайте, что больше ничего не подпалите! — я грозно взглянула на них, и они завертели головами.
— Обещаем! Обещаем!
Мы вернулись в дом, и я осмотрелась уже более пристально — холл, в котором ко мне вернулось сознание, был довольно просторным и, судя по лепнине и венецианской штукатурке, когда-то выглядел более чем шикарно. Но сейчас краски поблекли, кое-где вся эта красота облупилась и теперь являла собой жалкое напоминание былой роскоши. Полы, выложенные мраморной плиткой, тоже медленно разрушались, и отбитая крошка периодически попадала под ноги.
Из холла вели вглубь дома два арочных проема и за ними виднелись анфилады комнат, которые я решила осмотреть, как только мне станет лучше.
Красивая лестница была украшена точно такой же резьбой, как и входные двери — переплетающиеся виноградные лозы с налитыми гроздьями и искусно, до самой тоненькой прожилки, вырезанные листья.
Она громко скрипела под нашим весом, и каждая ступенька вибрировала под ногами, грозя развалиться в самый неподходящий момент.
Второй этаж протянулся по всему периметру дома, и я насчитала примерно десять дверей, в оправе из натурального камня. Здесь полы были деревянными и на них лежали видавшие виды ковры с короткой бахромой по краю. Тяжелые драпировки на окнах поела моль и когда-то великолепная парча превратилась в блестящую тряпку, усеянную мелкими дырочками.