Разгонялся он тяжело, перегруженный дополнительным топливным баком, и проплыл в считанных метрах над крышами домов, набирая высоту.
– Федор, понимаешь, что это – авантюра? – спросил Друг.
– Так вся моя жизнь – авантюра. С тех пор как надел перстень с твоей душой.
– Могли сбежать в Британию, оттуда на корабле…
– Брось! Я же чувствовал, как ты возликовал, увидев мотор «Авиатика». Не возьмешь же двести кило в багаж.
– Хорошо, что ты меня понимаешь. Даже если война не начнется, я тебе гарантирую: сделаем в моторе столько изменений, что запатентуем его как новый. Фрицы не придерутся. Только бы долететь… Сплюнь за нас обоих через левое плечо!
Тем временем Париж остался позади. Рассвело полностью. Дель Кампо вел аэроплан в трехстах метрах над землей.
Раньше, летая на «Фармане», Федор смотрел сверху на Францию как на огромный ковер в детской комнате у богатых родителей, не поскупившихся на многочисленные подарки своему чаду: игрушечные домишки, повозки, паровозики, крохотных человечков. Сейчас ковер словно накрыло белой пылью. И все равно видимое под крылом радовало глаз.
Хоть они с Варварой приехали в Париж в не самое лучшее для этого время, когда листва с деревьев на бульварах уже облетала, город, тем не менее, был прекрасен, и Франция – тоже. Особый шарм этой страны тонок и ненавязчив, как легкий аромат дорогих духов, но он чувствуется всегда. Пусть здесь тоже масса проблем и недостатков, а выбор армейцев в пользу убогой системы Шоша – верх несправедливости, плюсов у Франции 1912 года было куда больше, чем минусов. Самый главный минус – немцы, и от них придется помочь французам избавиться.
Через несколько часов полета, когда невидимое солнце миновало зенит, дель Кампо обернулся и помахал рукой, привлекая внимание, а потом показал вниз. Там лежал крупный город на берегу обширного незамерзшего озера. Значит, уже – Швейцария, Женева. А для экипажа началась самая трудная часть первого отрезка пути – полет через Альпы.
Здесь высота над уровнем моря приблизилась к четыремстам метрам, потолок у «Авиатика» – чуть больше тысячи, а в основном баке еще много бензина, дающего вес. Пилот повел аэроплан в сотне метров над водой, над мачтами редких в декабрьский день суденышек. Кто-то на палубе просто смотрел им вслед, кто-то махал рукой. Летательные аппараты пока очень редки.
Озеро быстро кончилось. Вглубь Альп вела долина реки Роны. Справа и слева начали подниматься горы, для «Авиатика» непреодолимые. Да и Рона – не постоянный, а очень временный спутник, ее исток высоко в горах – километра под два. Туда не забраться.