— Найди Матвей, где там под договорам стоят подписи этих казачков? — спросил Ермак.
— Ты Прошка в сотни Кольцо. Вы двое у Пана, а вот ты и ты у Черкаса в сотнях. Так, оттиски ваших пальцев стоят? Вижу, что согласны, ваши. Так что бузите. Сначала согласились с договором, а теперь передумали его исполнять. — говорил Мещеряк, разбиралась в листах с казачьими «подписями».
— И где ты Рябой увидел окончание похода. Ханство полностью не завоеванное, землица к Руси не присоединена. Получается, что поход продолжается. И ты Прошка со своими друганами в походе подняли бучу. А что по казачьему закону за невыполнения приказа атамана полагается.
Рябой услышав все это, отступил и схватился рукой за эфес, висящей у него на боку сабли. Однако Ермак был быстрей. Не уловимый глазом, смазанный в единое движение руки, взмах, тихий свист и голова мятежного десятника покатилась в пыли городской площади, моргая глазами. Обезглавленное тело, ещё постояло некоторое время, даже продолжая вытаскивать из ножен уже не нужный клинок, затем из обрубка шеи ударили струи горячей крови, окатив стоящих за ним его бывших товарищей, и труп, медленно, подламывая ноги в коленях, упал на землю.
— Браты! Все видели. Прошка на атамана в походе оружие поднял. Так что от дедов прадедов нам завещано при невыполнении приказа в походе?
— В куль да в воду. Вот и весь сказ батька. — раздался голос из толпы.
— Так исполняйте дедовы заповеди. — подвел черту под бунтом атаман.
После этих слов сразу десятки рук потянулись к четверке мятежников, обрывая с них оружие, заламывая руки, связывая их и ноги. От недалекого сарая притащили четыре больших рогожных куля, в которые и засунули сопротивляющихся и вопящих дружков покойного Рябова. Завязали горловины мешков и потащили к Иртышу. Закинули в струг, оттолкнули его от берега, вывели на стрежень и выбросили вопящие кули в холодные иртышские воды.
На чем и окончился начинавшийся мятеж в казачьих сотнях экспедиционного милицейского полка Уральского уезда. Хотя пришлось разделить и выдать доли от уже захваченных трофеев.
* * *
Полк, сильно уменьшившийся в числе за счет потер (только убитыми потеряли не менее дюжины десятков, да пораненных лекари выхаживали под сотню душ) и гарнизонов, остался на зимовье в Искере. Белых помня проблемы Ермака в его мире, заранее озаботился запасом большого количества продовольствия с топливом по гарнизонам, а так же постройкой рубленных из дерева просторных казарм для личного состава, с парой битых из глины больших печей, прекрасно справляющихся с отоплением не маленьких помещений. Хотя дрова при этом печки «жрали в три горла», благо проблем с топливом в Сибири не было. А пришибленные разгромом войска, гибелью хана и большей части татарской знати, местные татары притихли, не предпринимая ни каких враждебных действий против пришельцев урусов. Тем более, что тяжело раненный Маметкул с оставшимися с ним уланами, затерялся где - то в степных просторах, оправлялась от тяжкой раны и приходя в себя в каком - то дальней кочевье.