Презерватив всё же обрёл место назначения. Славе казалось, что уже вечность прошла, но на деле не минуло и минуты. Голая Регина мялась у кровати. Сомнения всё никак не отступали. Слава схватил её за ягодицы, притянул к себе, повалил на кровать. Они встретились взглядами, когда Слава вслепую, неуверенно и скованно пытался найти вход в свою девушку.
— Ты правда меня любишь? Меня, не Лизу?
— Замолчи! — Слава взял её за горло, лёгонько сжал. Он видел подобное в порнороликах, и это всегда очень его заводило. Регина замолчала. Слава пытался войти в неё, краснея всё больше от каждой следующей неудачи. Регина помогла ему рукой.
Слава держался как мог, про себя считая болезненные стоны девушки. Регине вначале было больно, но спустя несколько толчков, она вошла во вкус. Двигала бёдрами навстречу, стараясь отдаваться этому грубому удовольствию полностью. Её останавливала лишь мысль, что, если у неё была кровь, она обязательно останется на простынях.
Слава кончил внезапно и так мощно, как никогда в жизни до этого. Конвульсивно шевелил бёдрами, оттягивая момент окончания полного воссоединения с Региной. Она прильнула к нему губами. Они бесконечно долго целовались.
Робкий вопросительный стук в дверь заставил Славу и Регину оторваться друг от друга.
Завязанный презерватив улетел вниз с окна. Оба провожали взглядом его полёт. Одеваться ни Славе, ни Регине не хотелось. Они стояли голые у окна, наблюдали фейерверки, взрывающиеся вдалеке, обнимались. Обоим было настолько хорошо, что оба не возражали бы, если их сердца остановились с последними залпами огненного торжества, что неумолимо взрывалось в небе диковинными узорами.
* * *
Сигаретный дым поднимался вверх. Славу колотило от морозного ветра, который прорывался через окно в комнату. Внизу отдавало невиданной доселе сладостью, которую не с чем было сравнить. В его трусах непроизвольно возник бугорок, и Слава больше всего мечтал освободить его от тканевых оков и вернуть в Регину. К его вящему сожалению, осуществить это было невозможно.
Женя поругалась с Матвеем и теперь плакалась в кровати полуобнажённой Регине, которая едва успела нацепить нижнее бельё. Слава не хотел открывать дверь, но стук в неё был чересчур истеричным. В одних трусах он сдвинул задвижку и впустил зарёванную Женю. Ей было наплевать на Славу в одних трусах, она сразу бросилась в объятия Регины, которая в тот момент застёгивала лифчик. Теперь они обе лежали на кровати, громко шептались, Женя поносила Матвея, а Регина была само милосердие и благородство. Как будто Слава не входил в неё десять минут назад, не держал за горло, не шлёпал по заднице. В скором будущем вся школа будет знать, что Покладов и Мусаева переспали на Новый год. Слава одновременно и очень стеснялся и злился этому факту, но, с другой стороны, ему очень хотелось, чтобы об этом, в первых рядах, узнал Измайлов.