На него накатило непонятное вдохновение, которое хотелось тут же воплотить в жизнь, но он понятия не имел, как это сделать. Слава растворялся в этой картине, в этом закате, спокойном море и одиноком паруснике, когда его отец вдруг громко рыгнул, вернув сына к реальности.
— Ой, пардон! Ну, как тебе местечко?
— Неплохое — обречённо вздохнул Слава. Теперь им обоим предстоял разговор, который они и так откладывали настолько долго, насколько могли. Теперь ему придётся говорить, слушать, объясняться. Стараться выглядеть гораздо лучше, чем он есть на самом деле. Это касалось обоих. Оба это чувствовали и по-прежнему не спешили.
— Ладно, — решился Слава, подогреваемый отголосками хмеля, — так, по какому случаю этот родительский день?
Отец с тоской взглянул на остатки вина в запотевшей бутылке. Беспомощно оглянулся по сторонам в поисках официантки. Не обнаружил её и был вынужден ответить:
— Ты сам знаешь.
— Что я знаю?
— Родя пытался… — он не мог найти правильного слова, поэтому закончил своим коронным, — ну, ты знаешь.
Слава смотрел на своего кумира детства и не мог поверить, что он из вечно весёлого, самоуверенного и любящего родителя превратился в того, кто вынуждает своего ребёнка самому начинать важный разговор. Слава впервые в жизни почувствовал своё превосходство над отцом. Сперва оно, ещё не разгоревшееся, больно укололо, но тут же боль стихла. Бегающие глаза на родном лице казались равнозначным предательству. Слава решил, что если он не начнёт говорить, они так и будут сидеть на этих уютных диванчиках до закрытия заведения:
— Не знаю, но попробую угадать. Мой лучший друг вскрыл себе вены, отправился в больничку, а теперь вы с матерью решили меня заметить и серьёзно поговорить.
Отец вылил в бокал остатки вина, осушил его одним махом и ответил:
— В общих чертах. Слушай, здесь дело не только в этом. Ты сам не замечаешь, что куда-то падаешь?
— Неа.
— А мы с матерью это видим.
— Вы с матерью? — нервно хохотнул Слава. — Да ты с нами уже сколько не живёшь?
— И что? Это всё равно ничего не меняет. Давай только ты не будешь мне сейчас нотации читать. Ещё я от сына их не слышал!
В голосе отца проскользнули нотки чего-то, что Слава боялся в детстве. Более того, этих ноток боялся и Серёжа, и даже мама. Отец отвернулся, чтобы скрыть блеск ярости в глазах. Увидел официантку, скромным жестом подозвал её к столику.
— Так вот, — с наставническим видом вернулся к теме отец. — Повторите вино, пожалуйста. Ты будешь ещё что-то?
— Уже не влезет.
— Тогда нам… мне ещё бутылку вина. Спасибо.
— Я бы выпил тоже.