* * *
Лиза не жалела растворимого кофе, чайными ложками отправляла в свою чашку. Ну, хотя бы кухонная посуда ещё оставалась на месте. Это должно было помочь ей взбодриться. Возможно, она придумает что-то. Хотя, кого она обманывает? Эти бесконечно чёрные выходные, под стать жидкости в её чашке, — невозможно было забыть и отпустить.
Серёжино спонсорство закончилось. Отцовские долги при этом никуда не делись. Настало время решительных мер. Отец выставил на продажу ту развалюху, на которой он сейчас ездил. Квартиру решили поменять на крошечную конуру в пансионате неподалёку за приличную доплату, которая всё равно была практически грабительской, но изрядно покрывала долги. Невнятный покупатель взвешивал все «за» и «против» и не спешил меняться жилплощадью, чем изрядно нервировал Лизиного отца. В особенности его раздражало, что он знал этого человека и даже считал приятелем когда-то.
Отец же нервировал своих домочадцев. Они решили в спешке паковать вещи и жить буквально «на чемоданах». Сколько может продлиться это существование было непонятно. Отец Лизы отчаянно нуждался в деньгах. В идеале — наличных. Его товарищ это понимал и не спешил, надеясь выбить ещё большую скидочку. Кредиторы оставались непреклонными. Лиза оставалась забитой, уничтоженной и затаившей снедающую злобу на всю свою жизнь.
Мать пыталась стать проводником между отцом и дочерью, но получалось это плохо. Она страдала головными болями, теряла в весе из-за вечного стресса и цеплялась за сохранение семьи, которая была обречена на развал. Отец прямо высказался, что раз Лиза выбрала образование, решила закончить школу, то пусть после вручение аттестата валит, куда глаза глядят. Предательства дочери он вынести не смог.
Лиза не могла понять, почему её отказ заниматься явной проституцией, становясь игрушкой Серёжи, вдруг заставил отца забыть о своих чувствах к дочери. Любил ли он её вообще когда-то? Как бы там ни было, отношения между отцом и дочерью дали непоправимую брешь, которую, кажется, невозможно было когда-либо залатать.
Сложно сказать, что чувствовал Серёжа после разрыва с Лизой. Он настолько привык к ней, что её уход порядком попортил его самооценку, убеждая лишний раз, что все их счастливые моменты (а они у них были) — простая показуха, чтобы содрать с него денег. Ни разу в жизни он не относился к ней, как к обычной проститутке. Временами, ему даже хотелось навсегда остаться с ней. Но это трудно было сделать из-за её зависимости от его денег, от его постоянных залётов с другими девчонками, откровенными проститутками, и общим отношением к Лизе, как к приятному и верному аксессуару.