— Думать можно все, что угодно, — ворчит под свой перебитый нос Геныч. — Подозрения к делу не пришить, нужны доказательства, улики. А улик не будет, Васильич. Ты ж меня знаешь!
— И не только я, но и многие другие, — Евгений Васильевич кладет свою руку на кулак Геныча (жест настолько проникнут нежностью, что становится ясно — их связывают не только деловые отношения). — Сам посуди — зачем нам лишние осложнения? Опять же — не стоит рушить баланс. Как только экологическая ниша освобождается, ее сразу же кто-то занимает. Лично мне удобнее взаимодействовать с Гошей, которого я знаю как свои пять пальцев, нежели с каким-то незнакомым хмырем. Я не хочу убирать Гошу, мне нужно, чтобы он ходил подо мной! Тебе все ясно?
— Это как в том анекдоте, — продолжает ворчать Геныч. — Одностороннего желания мало… Ты хочешь, чтобы Зажерильский ходил под тобой, а у него на этот счет другое мнение. И что прикажешь с этим делать? Решать вопросы я могу, а перевоспитывать не умею. Это ты у нас с педагогическим образованием, а у меня два года автодорожного техникума за плечами и три ходки.
— При чем тут образование? — Евгений Васильевич нервно кривит губы. — Головой думать надо, а не стволом! Наша задача — вывалять Гошу в дерьме! Так, чтобы он до конца жизни не отмылся. И я уже предпринял кое-какие шаги в этом направлении… Алка вчера зарядила журналистку с канала «Тверские аспекты». Наплела ей, что Гоша хочет собранную кровь своим свинкам скормить. Если эту тему правильно развить, то вместо пиара получится грандиозный облом! Улавливаешь мысль?
— Может аварию ему подстроить? — с надеждой предлагает Геныч. — Ехал мужик по трассе, срулил на встречку, врезался в фуру и аяк-х…як! Лучше бы на личном автомобиле, а не на служебном, так вони меньше будет. А если жена за рулем, так вообще хорошо!
— И думать не моги! — рявкает Евгений Васильевич. — Светлана не должна страдать за грехи своего мужа! Она вообще такая… такая… такая…
— Васильич, ты чего? — Геныч удивленно смотрит на Албасова. — Света — та еще лярва! Они с Зажерильским друг друга стоят!
— Заткнись! — кричит Евгений Васильевич. — Не смей! Имя ее произносить не смей! Скотина! Гоша — это одно, а Светочка — совсем другое!
От «Светочки» Геныч выпадает в осадок. Сидит растерянный и не понимает, что случилось с его боссом. А ничего особенного не случилось, просто Наина Семеновна начала действовать, не дожидаясь ответа дочери, только и всего.