— Много раз.
— А теперь скажи, почему тебе хотелось посмотреть вверх именно в тот момент? Ты сначала увидела птицу или почувствовала ее присутствие и поэтому подняла голову?
— Почувствовала.
— Вот и я так же. Чувствую где то, что мне нужно и иду туда.
Когда мы стояли на легком ажурном мостике, приброшенном через обширный пруд, Когали спросила:
— Слушай, когда победишь, возьми меня в служанки? Я не хочу умирать.
— Хорошо. Только с чего ты взяла, что я буду победительницей?
— Почувствовала — невесело усмехнулась девушка — Так же как я чувствую, что тебе будет грозить опасность.
— Она нам всем грозит.
— Тебе особенно, ведь тебя сочли лидером.
— Ничто не может так глубоко заблуждаться, как общественное мнение. Девушки видят одно, а Оберон другое. Помнишь, он сказал, что победит та, что угодна земле сида.
— И все же советую выпросить у пророчицы зверушку и проверять еду на ней.
— Не будет толку. Если захотят отравить, отравят все равно. Яд можно добавить и не в еду. Можно намазать им посуду. Можно подобрать тот, что будет действовать лишь в определенных условиях… — я резко замолчала, заметив внимание ганконера, который шел навстречу по соседней дорожке под руку со златоволосой красавицей сидхе. Он посмотрел на меня так, будто у нас с ним был общий, весьма грязный секрет, и мечтательно улыбнулся.
— Это опять он! — в суеверном ужасе прошептала Когали, вцепившись в мой локоть так, словно висела над пропастью.
— Пошли отсюда — одними губами ответила я. Вскоре мы обосновались в увитой розами беседке, скрытой деревьями от чужих глаз.
— Ты решила, что я стану победительницей. А я думаю о том, что если кого-то из девушек выгонят из-за меня, буду винить себя в том, что будет с несчастной дальше.
— Но таков закон жизни: или ты, или тебя — заметила Конгали, после этих слов я внимательно посмотрела на нее. Это были слова нехарактерные для напуганной девушки, готовой идти прислуживать, чтобы выжить.
— Ты не Когали, — осторожно заметила я, медленно отодвигаясь подальше.
— Разумеется, нет! — черты девушки поплыли, синее платье сменилось белым одеянием.
Через миг и я обнаружила, что рядом сидит Гвидион, сводный брат Оберона. Когда сидхе заговорил — Я скажу тебе, как победить. Слушай меня, девочка: мы с тобой заключим сделку.
Его юный вид никак не вязался с сухими речами и умным взглядом зеленых глаз, которые — я это знала — видели уже не одно столетие. Гвидион воззрился на меня как хищник, обегая взглядом, оценивая, просчитывая, достаточно ли я подхожу для его затеи.
Я отрезала:
— Я не стану заключать с вами сделок — поднялась, направляясь к выходу, но тут раздался шорох, словно по цветам, увивающим беседку, проползла змея и я застыла, опасаясь сделать резкое движение.