— Хочешь сказать, мышиная кровь для тебя мало полезна, а тридцать капель моей крови, позволят цвести пышнее?
Побег бросил рисование, подлетел к моему лицу и активно закивал черепом птицы, который крепко держал за глазницы и ноздри.
— Хорошо, уговор такой: ты берешь тридцать капель моей крови и немедленно выпускаешь меня отсюда живой, здоровой и невредимой, не причиняя никакого вреда.
Птичья черепушка снова закивала клювом.
— Что ж… тогда пей — произнесла и зажмурилась, видя, как вокруг второго предплечья оборачивается еще один побег.
Острые иголки резко пробили мою кожу, и я зашипела от боли. Затем шипы были извлечены и побеги прошлись листьями по окровавленным запястьям, собирая живительную влагу. Когда все было кончено, у меня немного кружилась голова, но скорее от волнения, чем от кровопотери.
Плетистая роза, зелень которой теперь сияла ярче первой весенней травы, стремительно освобождала выход из беседки, выполняя обещание. Теперь я могла выйти наружу, через зеленую арку, которую украшали пышные бутоны, что продолжали распускаться на глазах один за другим.
Ощутив аромат этих цветов, почувствовала, что у меня стремительно улучшается настроение, а в душе рождается ощущение, что сделала нечто нужное и правильное. Коснулась одного из бутонов, и он выпустил еще несколько лепестков, становясь еще пышнее.
Запястья уже почти не кровоточили. Решила, что не стану отмывать руки в местных фонтанах или в пруду. Мало ли там водятся кровожадные рыбки или водоросли? После происшедшего была готова поверить, что за прикосновение к воде можно превратиться в русалку или, что белоснежные лилии могут с аппетитом мной пообедать.
Оторвала пару полос ткани от нижней юбки, чтобы перевязать руки. Кто знает, куда может упасть моя кровь и что из этого получится, если я фактически попала в сказку? А платье все равно безнадежно испорчено.
В тот момент, когда выходила из беседки, все еще оглядывая свои запястья, на полном ходу впечаталась в кого-то. Впрочем, уже через миг почувствовала знакомый запах меда, холода и горьких трав и поняла, что столкнулась с Обероном.
Повелитель фейри даже не покачнулся, а вот я едва не упала ему под ноги. Успела лишь ухватиться за его одежду, чтобы не упасть, а он сам поддержал меня за талию.
Так мы и стояли, глядя друг другу в глаза, пока я не ощутила, что еще немного и утону в двух лазурно-серебристых безднах. От близости того, кто отравил меня своим гламором еще в срединном мире, желание заполнило меня до краев, словно кипящая лава жерло вулкана.
Я скользила взглядом по безупречным губам и прикрыла глаза, когда мой искуситель нарочито медленно их облизнул. Пришлось собирать остатки воли, чтобы отцепиться от одежды короля и шагнуть назад, вынуждая себя отпустить. Каждая моя клеточка протестовала, когда я делала это. Тогда я взялась за правое запястье поверх импровизированной повязки и слегка сдавила. Ненавижу маленькие ранки и порезы, за то, что они всегда болят больше чем крупные. Однако боль отрезвила меня и через миг смогла вести себя более осмысленно. Избегая смотреть на источник своего искушения, решила сохранить хорошую мину, при плохой игре: